Экономика Китая: проблемы и перспективы.

Бузов В.И.

Новейшая история стран Азии и Африки (1945-2004)

Специфика экономических реформ в КНР. Заветы Дэна и Цзян Цзэминь.

а) Содержание доктрины «специфика китайского социализма». Поворотным моментом в истории современного Китая, положившим начало глубоким преобразованиям и перестройке страны, стал III Пленум ЦК КПК II созыва в декабре 1978 года. Была выработана принципиально новая стратегия экономических преобразований и модернизации китайского государства. В идеологическом плане новая стратегия получила развитие в виде доктрины строительства социализма с китайской спецификой». Нужно отметить, что эта концепция проходила главным связующим звеном всей политики реформирования. Она означала коренной пересмотр ортодоксальных маоистских представлений о социализме. В то же время, несмотря на принципиально разные подходы в реализации специфических черт социализма, наблюдается удивительная преемственность идеологических позиций. Идея о специфике китайского социализма была заложена еще Мао Цзэдуном, но в последующем, каждый из китайских лидеров стремился внести свой определенный вклад в развитие «маоцзедун сысян», с тем чтобы стать в один ряд с классиками марксизма-ленинизма.
Курс радикальных реформ после Мао, проводимый Дэн Сяопином, привел к формированию теории о «специфике китайского социализма». В основном китайская специфика, проходившая красной нитью через все съезды КПК, каждый раз дополнялась новыми положениями. Основной смысл и содержание этого понятия состояли в том, что при построении социализма нужно идти своим путем, а не копировать чужой опыт. Это было одно из первых условий, отмеченных Дэн Сяопином. Отсталость страны при наличии в отдельных районах докапиталистических отношений также создавала особенные черты перехода к социализму. Дэн Сяопину ставят в заслугу его переход к социализму в стране, где в недостаточной степени был развит капитализм. Этого не смог сделать никто. В устав партии, принятый в начале XXI века, внесено положение о том, что «теория Дэн Сяопина» о строительстве «социализма с китайской спецификой» является руководящей идеологией КПК, что она является «марксизмом-ленинизмом современного Китая».
Исходя из особенностей китайского развития, теория Дэна формировала и детализировала концепцию экономических реформ. Теоретики китайского социализма после Мао Цзэдуна строили свою политику с учетом нового исторического периода, в котором находилась страна. XIII съезд КПК, проходивший в октябре 1987 года, уделяя внимание созидательной, реформаторской стороне китайской политики, отметил особенности задач в строительстве социализма. При этом, определяя роль и место этапа исторического развития, съезд указал на начальную стадию социализма в Китае. Это означало, что реформы в Китае рассчитаны на длительную перспективу, что стране нужно развивать все, что не успел развить капитализм.
Основные черты китайского социализма определялись съездом как незыблемые, не требующие доказательств, что во мнргом напоминало маоизм. Съезд исходил из того, что необходимо твердо отстаивать, не сомневаться и не критиковать четыре главных принципа: социалистический путь, демократическую диктатуру народа, руководство Компартии Китая, марксизм-ленинизм и идеи Мао Цзэдуна. Данные принципы служили той главной основой, на которой проходили процессы экономического реформирования и политической борьбы в партии.
Следует отметить, что понимание этих принципов политиками КНР рассматривалось по-разному, как и разный смысл вкладывался в них на каждом из этапов современной истории Китая. В борьбе за экономические реформы Дэн Сяопин выдвинул ряд критериев правильности проводимого курса в Китае. Чтобы покончить со схоластическими спорами о том, какие формы и методы ведения сельского хозяйства являются социалистическими, а какие нет, Дэн выдвинул три основные критерия оценки правильности любой политики. Суть их сводилась к тому, что при решении экономических и социальных проблем следует думать не о социализме и капитализме, а о том, насколько эта политика способствует развитию производительных сил, росту совокупной мощи государства и повышению жизненного уровня народа. Дэн не вдавался в подробности специфических черт социализма и капитализма, для него они просто не существовали. Эти три критерия стали важной частью теории Дэн Сяопина о «социализме с китайской спецификой». Идея о том, что не следует страшиться капитализма, а необходимо использовать не только его достижения, но и принципы, - один из существенных моментов понимания дэновской специфики социалистического строительства.
Преодоление социалистической замкнутости китайского государства и выход страны в мировое рыночное пространство привели к пересмотру теоретических основ экономической политики партии. Менялись, прежде всего, понятия и терминология, выдвигались новые лозунги и девизы, но они отражали главные особенности начальной стадии развития социализма. В маоистский период планирование и директивность составляли основу экономической политики. Начало реформирования заставило иначе определить цели и специфику новой политики. В Китае был объявлен лозунг «великого похода на рынок». Возникли тезисы, что партия осуществляет «плановую товарную экономику», создает «социалистическое рыночное хозяйство», но в конце 90-х годов эти трактовки были изменены на положение о создании в условиях социализма «рыночной экономики». Окончательно были отброшены социалистические утопические представления и расчищены пути для создания демократических основ в сфере экономического развития. Специфика китайского социализма все дальше уходила от догматов прежних марксистских и маоистских представлений об особенностях социалистической политики.
Специфика социализма при Дэне стала сводиться к политике осуществления экономических и социальных реформ, без всевозможных формационных акцентов. По сути, эта же позиция прослеживается в решениях последующих съездов КПК. После Дэн Сяопина новый глава государства президент Цзян Цзэминь, также стремившийся попасть в число классиков китайского социализма, выдвинул свою теорию, развивающую концепцию предыдущих теоретиков, и прежде всего Дэна. По традиции каждый вождь КПК должен войти в историю не только как практический деятель, но и как теоретик-мыслитель. Поэтому новые идеи должны были быть закреплены формально на съезде. В докладе на XV съезде Цзян Цзэминь уделил большое внимание своим идеям «тройного представительства», подчеркивая необходимость их дальнейшего изучения и развития для осуществления модернизации страны. В этих идеях прослеживалось сильное влияние и подражательство Дэн Сяопину. Цзян Цзэминь выдвинул три требования, при которых" партия может реализовать основные цели реформирования «социализма с китайской окраской». Три требования сводились к тому, что КПК должна представлять, во-первых, передовые тенденции развития производительных сил, во-вторых, передовые достижения науки и культуры, в-третьих, интересы широких народных масс. Идеи представлены как дальнейшее развитие марксизма-ленинизма, идей Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина. На XVI съезде в 2002 году эти идеи были даже провозглашены «Коммунистическим манифестом XXI века». Амбиции Цзяня были удовлетворены, его идеи были канонизированы партийным съездом. Он был поставлен в один ряд с Марксом, Лениным, Мао Цзэдуном и Дэн Сяопином.
Правда, не все члены партии восприняли идеи «тройного представительства» с энтузиазмом. Многие китайские демократы называли эти идеи банальными, лицемерными, направленными на сохранение однопартийной системы. Некоторые считали, что эти идеи не содержат ничего нового в сравнении с тремя критериями Дэна. Мало кого можно было сбить с толку в Китае съездовскими утверждениями, что идеи Цзяня являются главными стимуляторами к труду и импульсом к модернизации страны. Материальное благополучие, деньги и выгода - вот что сегодня побуждает людей к труду и определяет активность капиталов. Итоги XVI съезда явились значительным успехом для Цзян Цзэминя, который утвердил высказывание о «тройном представлении» в новом уставе партии. Как бы ни было, но развитие основных черт и особенностей китайского социализма уводило далеко от философии классовой борьбы и революционного насилия, насаждавшегося Мао Цзэдуном.
б) Особенности преобразований в сельском хозяйстве. Китай не случайно начал свои преобразования с реформ в сельском хозяйстве. К концу 70-х годов в китайской деревне проживало 80% населения, причем в основной массе беднейших крестьян. Реформаторы отчетливо представляли, что без реформ и подъема в сельском хозяйстве никакие преобразования в экономике и промышленности невозможны. Китайская деревня, окончательно разоренная маоистскими издевательствами - политикой «большого скачка» и «культурной революцией», уже была готова к любым реформам. У китайских лидеров родилась идея восстановления прошлых, вековых принципов заинтересованности крестьян в земельном труде. Дарованная «сверху» земельная реформа не была новым изобретением или прозорливостью китайского руководства. Величайшая заслуга Дэн Сяопина и его сторонников заключалась в том, что они смогли обобщить и распространить на всю страну творчество самих китайских крестьян и опыт прошлого.
Реформа фактически началась не с формально принятых решений Ш-им Пленумом 1978 года, а, пожалуй, с массового выступления крестьян и крестьянского договора в 1978 году в местечке Фэньян провинции Аньхой. Дело в том, что изголодавшиеся крестьяне, не желая более сносить голод, заявили о своем полном неповиновении властям. Это был не просто протест измученных нуждой и постоянным недостатком людей. Крестьяне распустили коммуну и разделили землю между дворами. Каждый крестьянский двор взял на себя обязательства по сдаче зерна государству и отказывался обращаться за материальной помощью к властным органам. С точки зрения китайского законодательства неповиновение властям есть преступление, по которому руководители крестьян карались смертным приговором. Но события в Аньхое никто не разглашал, и власти смогли наблюдать за осуществлением преобразований. Дэн Сяопин увидел в действиях своих земляков прообраз будущих земельных реформ. Вполне можно считать, что «инициатива народа» была поддержана лидерами китайской власти. Заслуга лидеров реформ состоит в способности направить реформаторский процесс в контролируемое русло. В Китае впервые «постановления партии» издавались не вопреки мнению, а по желанию крестьянских масс. В этом заключался «демократизм» реформы и ее успех. Успех реформ в Китае начался с земли, с либерализации китайской сельской жизни и сельской экономики.
В Китае не вводили частную собственность на землю, однако крестьянам передавали в пользование земельные участки (в среднем 0,42 га на хозяйство) и заключали долгосрочный подряд на поставку сельскохозяйственной продукции. Весь урожай, сверх оговоренного объема, поступал в распоряжение товаропроизводителей. После «административной революции» 1982 года производственные бригады и коммуны распускались, начался массовый переход крестьян на единоличное хозяйствование. Это был один из важнейших первоначальных этапов развития реформирования деревни.
Крестьянская реформа получила название «подрядной ответственности для каждого крестьянского двора». Крестьянская семья, а не единоличный владелец, становилась распорядителем земли и собственного урожая. Однако необходимо иметь в виду, что крестьяне были вправе распоряжаться выращенной ими продукцией, но они не могли владеть и распоряжаться землей. В Китае не только продажа, этоИбСУбаРеНДа земли были официально запрещены. По сути, яо3 В03Р°Жденная традиция китайского народа. В на-е оО-х годов система семейного подряда на землю быстро распространилась по всей стране. Отныне крестьяне долж-ы были отдавать государству 20 процентов продукции потвердым ценам, 20 процентов кооперативу за аренду земли. Остальную продукцию они сами могли реализовать на свободном рынке. Возросшие принципы материальной заинтересованности изменили отношение крестьян к труду и дали гигантский стимул развитию сельского хозяйства. Деревня стала преображаться на глазах. Восстановление материальной заинтересованности и раскрепощение личной инициативы дали свои результаты. Через несколько лет после начала осуществления китайской реформы Дэн Сяопин официально заявил о ликвидации проблемы голода в стране.
Реформа стала основой и отправной точкой крестьянской зажиточности. У крестьян стали появляться реальные деньги, которые стали вкладывать в семейное дело. Стали возрождаться и возникать ремесла и народные промыслы. Накопления вкладывались в производственные и торгово-промышленные структуры, названные в Китае волостными поселковыми предприятиями. В то же время реформа освободила значительную часть крестьянского населения, не способного вести хозяйства в условиях рыночной экономики, или не выдержавшей нового экономического ритма. В деревне появились свободные рабочие руки. Авторы многих статей стати утверждать о грядущих проблемах, связанных с ростом массовой безработицы на селе, где и сегодня проживает большинство населения Китая.
Высвободившиеся рабочие руки находили применение в волостных поселковых предприятиях, в основе которых лежат принцип частного предпринимательства. Они положили начало своеобразной местной сельской индустрии. Первые поселковые предприятия появились в середине 80-х годов и начинали с производства перерабатывающей продукции сельского хозяйства. За два десятка лет их существования появились крупные объединения типа экспортных концернов сельхозпродукции. Десятки миллионов китайских крестьян вовлекались -в несельскохозяйственное производство в деревне. Они производили кирпич, осуществляли ремонтные работы, создавали швейные цехи. Производство цемента, строительных материалов и металлоконструкций, изделий из пластмасс и дерева, посуды, обуви, одежды, всех видов консервов, сухофруктов стало входить в перечень производства поселковых предприятий местной промышленности. Около половины волостных поселковых предприятий имели импортное оборудование, и большинство товаров вывозилось за пределы провинций и за рубеж.
Темпы роста сельской промышленности в 90-е годы развивались в пределах 21-134%. Это способствовало насыщению товаров и удовлетворению потребительского спроса как в деревне, так и в городе. Для упорядочивания многих коммерческих процессов в 1997 году был принят закон «О волостных и поселковых предприятиях». Он устанавливал некоторые правила взаимоотношений поселковых предприятий с государством и их права. К началу века частные семейные артели обеспечивали работой около 150 млн человек, производивших 75% валового внутреннего продукта сельских районов Китая. К середине 90-х годов государство разрешило поселковым предприятиям внешнеэкономическую деятельность. На экспорт в Китае в 2000 году работало более 150 тысяч поселковых предприятий. Постепенно формировались крупные предприятия с участием государства и иностранного капитала, главным образом зарубежных китайцев - хуацяо.
Партийные и государственные руководители пристально следили за происходящими процессами в деревне и пытались осуществлять достаточно сильный контроль. Они были обеспокоены, прежде всего, возможностью массового обезземеливания крестьян и исхода сотен миллионов безработных в города. Государственные и партийные органы контролировали владение земельными участками, осуществляли контроль над производимой продукцией. Государство контролировало цены на основные сельскохозяйственные продукты, прежде всего на рис и хлопок. Китайские лидеры отдавали себе отчет в том, что, несмотря на контроль и ограничения в деревне, все равно существовала неофициальная субаренда земли, передача земельных участков под залог. Без участия властей существовал нелегальный земельный оборот. Необходимость дальнейшего проведения земельной реформы уже назрела, однако руководители Китая после Дэн Сяопина не торопятся этого делать, понимая возможность возникновения новых, более сложных проблем, связанных с гигантской численностью населения, которое превышает уже 1,2 миллиарда жителей, а к середине нового века численность китайцев возрастет за 1,5 миллиарда человек.
Успехи китайских реформ были значительными на протяжении срока ликвидации последствий маоистского социализма. Однако к концу 90-х годов экономический ресурс, основанный Дэн Сяопином, уже исчерпал себя. Реформы требовали своего дальнейшего развития, нового этапа преобразований. Со времен Дэн Сяопина ушло все-таки немало времени, которое накопило новые, более сложные проблемы, для решения которых также требовались усилия широкомасштабных реформ, необходимых для решения проблем в рамках процессов коммерциализации общественной жизни. Стала очевидной необходимость совершенствования системы семейного подряда, а также налогообложения деревни, реформирования структуры уездов и волостей, организации деревень на низовом уровне. Это уже была проблема «четвертого поколения» китайских реформаторов. В начале нового века лидеры КПК заявили о необходимости изменения форм собственности на землю. Крестьяне, обрабатывающие землю, получали возможность покупать и продавать земельные наделы. Все это говорило о понимании руководством Китая необходимости решения назревших вопросов реформ уже после Дэна. Смена поколений представителей власти прошла на XVI съезде КПК в 2002 году. Новым лидерам китайской власти в новом веке придется решать проблемы экономики и, прежде всего, проблемы в сельском хозяйстве.
Китай оказался на пороге нового витка экономических реформ, от которых зависит стабильность китайского государства. Одна из главных проблем, требовавшая незамедлительного разрешения, - безработица, которая в 2004 году составляла около 150 миллионов человек. Аграрные реформы вызвали в деревне рост избыточной рабочей силы. Городская промышленность, несмотря на ее рост, как и развитие волостных поселковых предприятий, не смогла поглотить столь массовый приток новых рабочих рук. Страна оказалась не готовой к процессу урбанизации страны.
Успехи китайских реформ в сельском хозяйстве бесспорны. Об этом говорят и их результаты. Статистические данные, приводимые в глобальных масштабах, действительно впечатляют. Китай, владеющий 7% мировых пахотных земель, успешно обеспечивает, с учетом китайского населения, 22% населения планеты. В 1995 году был снят рекордный урожай зерна (465 млн тонн), и, имея самые низкие потери продукции после сбора урожая, Китай начал лидировать в мире по производству зерна. Урожай в 2001 году составил 460 млн тонн, в 2002 году - 452 миллиона тонн. С конца 90-х годов стала наблюдаться некоторая стагнапия производства сельхозпродукции. Это говорит о том, что возможности реформирования, заложенные Дэн Сяопином уже исчерпаны. Необходим новый шаг вперед по пути преобразований. Не случайно XVI съезд КПК подчеркнул необходимость изменения форм собственности на землю. Это означает, что избранный курс реформ будет продолжен.
И все-таки для Китая проблема обеспечения страны зерном остается глобальной задачей сельского хозяйства и в XXI веке. Несмотря на самый высокий в мире валовой сбор зерна и низкие потери продукции, Китай отстает от других производителей зерновых по урожайности на каждый гектар земли. Это и послужило главной причиной того, что Китай, производя гигантские объемы сельхозпродукции, вынужден ввозить зерно и к началу нового века стал крупнейшим импортером зерновых. Да и сам Китай, если судить по заявлениям китайских лидеров, относит себя к развивающимся странам и пытается убедить в этом весь мир. Это недалеко от истины.
в) Специфика модернизации и реформ в промышленности. Как здесь не вспомнить, что базовые отрасли промышленности Китая создавались Советским Союзом в 50-х и 60-х годах на основе «братской помощи» великому китайскому народу. В эти годы промышленность Китая создавалась на основе технических достижений СССР, его финансовой и экономической помощи. В Китае были построены тысячи заводов и предприятий, составлявшие базовые отрасли промышленности Китая. Китайская индустрия была полностью ориентирована на советское сырье и техническое обеспечение, выпускались точные копии советских автомобилей, станков, самолетов и танков. Не будет преувеличением сказать, что Советский Союз принял участие в формировании основ будущей модернизации страны. Экономическая помощь не исчезла бесследно, она все-таки создала основы для индустриализации страны на первом этапе формирования китайской экономики. И хотя теперь бывшему «старшему брату» есть чему поучиться у китайцев, необходимо отметить, что новый этап экономических и технологических успехов и этап модернизации Дэн Сяопина завершены благодаря реформированию и преобразованию базовых отраслей промышленности Китая.
После маоистских экспериментов широкомасштабной индустриализации в конце 70-х годов встала проблема выбора модели развития Китая, которая должна была определить путь китайской экономики в целом и определить дальнейшее общественное развитие. В условиях Китая вполне реален был выбор модели создания самодостаточной индустриальной экономики закрытого типа, которая ориентирована на потребности и возможности внутреннего рынка. Эта модель существенно ограничивала процессы участия КНР в глобализации современного мира. В основе второй модели лежала идея структурных и технологических преобразований базовых отраслей экономики, предполагавшей всемерное участие в международном разделении труда и мировом экономическом хозяйстве. Эта модель предполагала интеграцию страны в различные сферы международной экономики.
Реформы Дэн Сяопина изначально были ориентированы на широкое участие в мировом экономическом пространстве, на экспортную специализацию промышленности. Структурная перестройка национальной экономики, ее базовых основ, продемонстрировала свою эффективность и показала свои преимущества не только в Китае, но и во многих странах Юго-Восточной Азии. Китай целенаправленно начал осуществление модернизации устаревших производств и замену их на самые новейшие технологи мира. В 1981 году в планах было заложено увеличение производства на основе новых экономических отношений. Рождение идеи о возможности рыночных отношений в условиях социализма послужило началом преобразований в промышленности. Основной заботой правительства стало приоритетное развитие наукоемких отраслей экспортного производства.
С начала 80-х годов стало осуществляться ограничение государственного планирования и централизации экономики. Промышленность постепенно освобождалась от всевозможных административных пут на основе либерализации товарно-денежных отношений в экономике. Предприятия, получив свободу от всевозможных согласований, большую часть своей продукции стали продавать на рынке. Заработная плата устанавливалась в зависимости от получаемой прибыли. Государство перешло к поощрению деятельности частного предпринимательства и разрешило использовать наемную рабочую силу. Разрешена деятельность смешанных предприятий. Постепенно в Китае изменился удельный вес различных секторов экономики. Если в начале 70-х годов 96% всей экономики составлял государственный сектор, то уже к середине 90-х годов его доля была снижена до 40 процентов. Роль и значение частного сектора увеличивались. В дальнейшем доля госпредприятий в промышленном производстве продолжала уменьшаться, сократившись до 24 процентов в 2004 году.
Дэн Сяопин в своих реформах использовал идеи социализма, понимая их значимость для большинства китайского народа. В практике реформирования он вынужден был в сфере экономики избегать разрушительных мер для государственного сектора. Госсектора не коснулась приватизация и радикальное реформирование. Базируясь на социализме, Дэн реформировал его, превратив в полную противоположность. Преемник и последователь Дэна Цзян Цзэминь все меньше обращался на съездах к социалистической терминологии и риторике. На XVI съезде КПК в 2002 году китайский лидер отметил, что государственные предприятия остаются главной опорой национальной экономики, но они будут конкурировать с частными предприятиями на равных условиях. Фактически это означало отказ от стратегии решающей роли госсектора в экономике страны. Цзян Цзэминь потребовал обеспечить законами развитие негосударственного сектора экономики и защитить права частных собственников. Идеи «тройного представительства» ушедшего генсека Цзяня были наполнены уже не идеологизмами прошлой формации, а строились на прагматизме и новом понимании методов создания нового общества.
Отличительной чертой проводимых в Китае реформ является их длительность, поэтапность. Причины столь осторожного и постепенного подхода объяснялись, прежде всего, возможными последствиями политического и социально-экономического характера в условиях огромного людского ресурса страны. Реформирование в сельском хозяйстве и промышленности не могло не повлечь за собой сокращение численности занятых без гарантии их трудоустройства. Этот процесс для Китая мог иметь серьезные последствия. С другой стороны, партийная бюрократия опасалась утраты своего контроля над сферой экономики. Поэтому промышленным предприятиям госсектора, если и предоставлялись все ольшие свободы, то с сохранением жестких рамок партийно-административных директив. Так, «Закон о промышленном предприятии общенародной собственности» 1988 года подтверждал, что первичная организация на предприятии осуществляет и гарантирует контроль над последователь ным проведением в жизнь курса политики партии и государства. Установки Дэна требовали приоритетного отношения к государственным предприятиям.
Однако все попытки, предпринятые руководителями КНР после Дэна, направленные на оживление коммерческой деятельности хозяйственных государственных структур, не ла-вали желаемых результатов. Одна из попыток Цзян Цзэми-ня провести реформу в промышленности в 1995 году закончилась неудачей. С утратой экономических позиций госсектору становилось все труднее играть роль социального стабилизатора. Поэтому политическая борьба в Китае все больше входила в русло решения главного вопроса XXI века: куда и какими путями пойдет дальше Китай? Какие реформы ждут китайцев после Дэн Сяопина?
Важнейшая специфика реформирования промышленности заключается в отсутствии приватизации, в ее российском понимании. Дэн Сяопин не посягнул на основы государственной собственности, сохранив «социалистическую» базу. Реформаторы в Китае старательно избегали термина «приватизация». Приватизация в КНР была объявлена явлением негативным, но признавалось право коллективной и акционерной форм собственности. Дело не только в терминологической неопределенности. Переход к рынку обязывал осуществлять мероприятия, свойственные рыночным законам. Развитие промышленности при Дэне шло не за счет реформирования государственной собственности и ее приватизации, а за счет увеличения количества смешанных и частных форм. Последующие реформаторы, возглавляемые Цзян Цзэминем, вынуждены были, подчиняясь рыночным законам, перейти к ликвидации малоэффективных предприятий государственной собственности.
В 1997 году руководство страны в очередной раз заявило о реформировании промышленности. Было объявлено о предстоящем акционировании малоэффективных предприятий и создании на их основе коммерческих структур. Основными сферами их деятельности должны стать телекоммуникации, электроника и нефтехимия. То есть, с конца 90-х годов начался процесс разгосударствления собственности. Этот процесс шел очень медленно и стал объектом политической борьбы. Очередная кампания по акционированию государственной собственности относится к 2000 году, когда была обнародована программа реформирования госпредприятий. Предполагалось к 2010 году сократить долю госсектора в экономике страны, оставив под контролем государства транспорт, связь, металлургию и химию. Дэн Сяопин, начиная реформы, не посягал на основные позиции государственного сектора, последователи реформатора вынуждены были продолжить преобразования, без которых невозможно реформирование на пути развития рыночных принципов хозяйствования. Это вовсе не означало отказа от принципов Дэн Сяопина. Главный завет Дэна, которому неукоснительно следуют бывшие и нынешние реформаторы, состоит в том, что все реформы приемлемы, если они способствуют экономическому развитию и укреплению государства. Это соответствует и наследию Конфуция, утверждавшего, «что полезно Китаю, полезно всем». Таким образом, в начале третьего тысячелетия Китай вновь оказался на пороге нового этапа значительных перемен.
В ходе экономических реформ Китай менял свой облик, он становился другим, как в области экономики, так и в социальной сфере. Менялась роль партаппаратчиков - гань-бу. Они становились не только организаторами, но и участниками рыночной экономики. Доктор исторических наук Л. Делюсин в одной из своих работ обратил внимание на то, что костяк партии начал заниматься коммерческой деятельностью. Партия стала коммерческо-демократической организацией, в центре которой стоит партийно-государственная собственность. Поэтому ганьбу активно выступали за «социализм с китайской спецификой», который создавал условия для развития рыночных отношений и в то же время закреплял административно-командную систему управления. На этом строились основные преобразования Дэна, который не смог окончательно посягнуть на структуры, составлявшие основу китайского социализма. Скорее Дэн учитывал возможности нестабильного развития в случае более Радикальных шагов китайского руководства в деле осуществления перехода к рыночному методу ведения хозяйства.
Дэну нужно было опираться на социальные слои, реально существовавшие в постмаоистском обществе. Он осуществлял свои реформы, опираясь на тружеников из ра-, крестьян и интеллигенции, приравненной к рабо--крестьянскому слою. Но время шло, развивались реформы, появились новые имущие социальные группы в кал6ВНе И ^Р0,46, Последователи реформирования ради-ьно сменили социальную опору при построении китайского социализма. Цзян Цзэминь, приняв после Дэна управление страной, искал свою социальную опору уже в появившемся классе собственников.
Процессы перестройки в обществе сопровождались политической борьбой с конкурентами в борьбе за власть и проводимый политический курс. Президенту Цзяну, как в свое время Дэну, удалось консолидировать власть и занять важнейшие политические посты в государстве. Он одновременно занимал посты «чжуси» (президента), генерального секретаря ЦК КПК, сосредоточил на себе важнейшие рычаги управления армией. Сохранив монополию на власть, он, как и Дэн, осуществлял масштабную реорганизацию государственной экономики и решился на фактическую приватизацию убыточных предприятий. За годы своей деятельности он стал именоваться «главным инженером реформ». Цзян выступил в роли «верного продолжателя» Дэна, которого китайская пропаганда величала «главным архитектором» реформ. Сформировался новый «культ Цзяна». Цзян превзошел по реальной власти Дэн Сяопина и фактически сравнялся с «великим кормчим» Мао Цзэдуном. Не случайно XVI съезд в 2002 г., подводя итоги деятельности Цзян Цзэминя, отметил, что курс «главного инженера» реформ Цзяна не только не противоречит марксизму-ленинизму, Мао и Дэну, но является чуть ли не единственно возможным его продолжением.
Открытость экономики (кайфан) - одна из характерных черт реформирования, основы которой заложил Дэн Сяопин. Призыв Дэна «не бояться Запада» нашел в Китае дальнейшее развитие. Но даже Дэн избегал быстрой либерализации во внешнеэкономической деятельности китайского государства. Он опасался, прежде всего, возможных неприятностей, связанных с неконкурентностью китайских товаров, усиления влияния иностранных государств. Последователи Дэна продолжили внешнеэкономический курс на экономическое сближение с другими государствами. Вступив в ноябре 2001 года в ВТО, Китай сразу же активизировал экономическое сближение с восточно-азиатскими государствами, преясде всего с Японией и Кореей. Более открытыми и доверительными стали отношения с Россией. Цзян Цзэминь знал и любил Россию, ее культуру. Он сносно владел русским языком (проходил стажировку на автомобильном заводе «ЗИС»), и мог спеть «Подмосковные вечера» или «Споемте, друзья». На встрече с первым президентом России Б. Ельциным в 1998 г. он напомнил присутствовавшим эти русские мелодии и песни.
По росту промышленного производства, который шел ежегодными темпами в 11 процентов, и по валовым показателям многих видов производства Китай вошел в десятку стран мира. Доля КНР в мировом ВВП в 2000 году была уже почти в полтора раза больше, чем у Японии. Однако экономический рост к концу 90-х годов, который совпал с окончанием срока руководства страной Цзян Цзэминем, несколько замедлился. Это говорит о том, что пик подъема производства на основе реформирования уже пройден. Основные показатели говорят о том, что количественный рост промышленности, как и реформы Дэна, исчерпали себя. Цзян Цзэминь, став подлинным продолжателем заветов великого реформатора, значительно продвинулся по пути дэновской реформации, но с началом нового века этого оказалось недостаточно. Необходима структурная перестройка всей промышленности. К тому же нужны новые шаги перехода от централизованной экономики с рыночными отношениями к более высокому качеству отношений, соответствующих новому этапу уже в XXI веке. Это предстояло сделать новому поколению руководителей КНР.
г) Традиции и реформы в современном Китае. В том и состоит «специфика китайского социализма», что она строится на традициях китайского образа жизни, на знакомых каждому китайцу идеях и морали, заложенных в глубокой древности. Мировоззрение китайского народа и его традиции связывают не только идеи конфуцианской морали и порядка в обществе. В Китае сохранились и другие религиозные миропонимания. Их объединяют общие, несмотря на различия, философские принципы жизни, что вполне можно утверждать о единой идеологической системе китайской цивилизации, начиная со времен Конфуция. Многие из этих традиций легли в основу преобразований новейшего времени. Все преобразования, осуществленные «сверху», опирались на традиционное мировоззрение китайского населения и несли отпечаток традиционной культуры Китая, главный принцип которой исходит из примата интересов государства над личными.
Мао Цзэдун, начиная «великую пролетарскую культурную революцию», не смог избавиться от старых традиций и ычаев, идей и форм управления обществом. «Красные охранники», разрушая пережитки «старого плохого времени», возрождали старые традиции в новом облике. Борясь со средневековьем, Мао невольно возвращался к нему, к его принципам, устоям и идеям. Объявляя борьбу против Конфуция, Мао сам попытался стать им. Фактически библией для хунвейбинов и их сторонников, тех, кто осуществлял «культурную революцию», стали цитатники Мао. Величие Мао Цзэдуна было сродни китайскому императору, а некоторые воздавали ему почти божеские почести. Многие авторы отмечали, что Конфуций одержал победу над Мао. Конфуций вернулся в китайское общество, а «красные книжечки», как и сам Мао, постепенно стали частью прошлого.
Новые марксисты-ленинцы, став у руля китайского государства после Мао Цзэдуна, нашли необходимым и полезным использование традиционного сознания в новых начинаниях либерального политического курса. В основе всех реформ, какие бы они ни были, заложены идеи традиционного национализма, древнейшие воззрения, столетиями поддерживавшиеся в Китае - верность нации и благодарность за возможность родиться китайцем, верность семье и уважение к старшим. Еще одна древняя тенденция, которая приобрела новое звучание в социальной жизни китайцев, - интерпретация борьбы общественного порядка и личного обогащения - получила ясное выражение двадцать пять веков назад. Дэн Сяопин, выдвигая девиз своих реформ «Быть богатым тоже не п
_________________
идеи становятся материальными, когда они овладевают сознанием масс

Добавлено: 01.10.09, 12:23 +0000

Сегодняшнее грандиозное шоу посвященное 60-летию Великого ОКТЯБРЯ и запредельный энтузиазм народа заставляет задуматься о перспективах развития Китая. Если учесть еще полет в космос, успешное проведение олимпийских игр и удивительное трудолюбие китайцев, то они отрываются всерьез и возможно, навсегда.

Добавлено: 01.10.09, 14:56 +0000

просьба не флудить в этой теме, пока еще устное предупреждение

Добавлено: 02.10.09, 00:13 +0000

думаю, это не флуд, это скорее эмоциональное восприятие от увиденного.
_________________
идеи становятся материальными, когда они овладевают сознанием масс

Добавлено: 05.10.09, 07:35 +0000

китайцы очень грамотно используют ситуацию на международном валютном рынке для усиления своих экспортных возможностей.

Добавлено: 10.10.09, 22:56 +0000

Уроки китайского

11 октября 2009 в 0:04 Автор Виктор ШацкихИсточник province Опубликовал Sibiriachka 589 просмотров 10 комментариев
Новость на Newsland: Уроки китайского

Россия чем дальше, тем сильнее отстает от Китая. У Великого Восточного Соседа больше порядка в стране, жизнь безопаснее, цены вполне человеческие, а главное – китайская власть не такая вороватая и бессовестная

Из Владивостока в Суйфэньхэ

На Дальнем Востоке напротив нашего поселка Пограничный есть с китайской стороны город Суйфэньхэ. Россияне по-свойски зовут его Сунька. 20 лет назад это был захолустный бедный райцентр, по сравнению с которым не только красавец Владивосток, но даже Благовещенск или Уссурийск выглядели роскошными мегаполисами. Однако в 90-е годы ситуация н ачала стремительно меняться.

Сегодня Суйфэньхэ – это современный красивый город с комфортным жильем, отличными дорогами, мегамаркетами и заводами по переработке российского сырья, выросшими за околицей. Как с гордостью сообщает китайская статистика, с 1987 года по 2007 чистый доход на душу населения увеличился у здешних горожан в 6,7 раз, а у жителей окрестных деревень – в 11,5. Доходы городской казны выросли за это время вообще в десятки раз.

Толчком к развитию городка стала торговля. 17 лет назад скромный приграничный Суйфэньхэ оказался на перекрестке «Великого челночного пути» – и быстро расцвел. Тут и там как из-под земли поднялись крытые рынки, магазины и гостиницы. Пыльные горбатые улицы выровняли и замостили отличным асфальтом. В соседних деревнях тоже начался производственный бум. Десятки тысяч русских «челноков» и приезжающих им навстречу оптовых продавцов товара из глубинного Китая любили и любят вкусно поесть. Для них китайские крестьяне выращивают мясо, птицу, разнообразные овощи и фрукты. Работают с утра до ночи, затем продают свою продукцию на рынках или в местные рестораны – и богатеют.

Поднакопив деньжат, многие местные жители захотели перебраться из своих захудалых лачуг (кто из россиян их видел, без слез не вспоминает) в удобные городские квартиры и коттеджи. Строительные компании, почувствовав выгоду, начали все это возводить – быстро, много и недорого.

Но самое интересное для нас с вами начинается дальше. Многие российские граждане, главным образом пенсионеры, съездили раз-другой отдохнуть и прогуляться за кордон (в «Суньке» побывали, наверное, уже все жители Дальнего Востока, начиная с подростков, которые ездят в Китай «помогайкой» – пособляя челнокам таскать баулы), а затем перебрались на китайскую сторону жить.

Резоны у них простые. Город Суйфэньхэ чистый и безопасный. Там нет орущего под окнами хулиганья и раздолбанных тротуаров. Все дома новые, в них не текут трубы и не падают балконы. При этом двухкомнатную квартиру можно купить за 10–15 тысяч долларов, а старая «хрущоба» в Уссурийске стоит 40–60 тысяч. Цены на коммунальные услуги у китайцев в три-четыре раза ниже, чем у нас. Продукты в магазинах и на рынках в полтора-два раза дешевле. С въездом-выездом тоже никаких проблем нет: получаешь визу на один год, а потом продлеваешь ее без всяких заморочек.

Самые решительные дальневосточные ветераны продают свое скромное жилье и покупают на эти деньги две квартиры на китайской стороне. Одну сдают, в другой сами живут и не тужат. А на родину ездят только за пенсией и близких повидать.

Будто мамай прошел

Недвижимостью в китайском приграничье обзаводятся не только пенсионеры. Тележурналист Станислав Быстрицкий перебрался в тот же Суйфэньхэ из Владивостока еще в 2004 году. Он ведет передачу на местном китайском телевидении. На русском языке. Уже есть для кого. Когда спрашивают про ностальгию, Станислав отвечает словами известного писателя-диссидента советской поры Виктора Некрасова, уехавшего из СССР во Францию. «Когда меня начинает мучить тоска по родине, –говорил Некрасов, – я иду в ближайший парижский киоск и покупаю газету «Правда». Немного почитаю, и все проходит».

Казалось бы, где Париж, а где бывшая захолустная «Сунька». Однако и в китайской глубинке от новостей с родины – успехов «Единой России», очередных заявлений решительного президента Медведева и особенно от криминальных репортажей – тоже сводит скулы. Такие вести прекрасно лечат ностальгию.

Сейчас в Суйфэньхэ заканчивают возводить еще один жилой квартал, специально для наших соотечественников. Это китайцам выгодно. Во-первых, прибавляется работы для строителей. Во-вторых, новые жильцы понесут свои денежки на базар и в магазины, значит местным крестьянам, швеям-обувщикам и торговцам дополнительный заработок. В-третьих, китайские банкиры тоже не внакладе: они кредитуют и строителей, и покупателей. Стандартная ставка по ипотеке не превышает в Китае шести процентов. Это не российские 20.

В общем, молодцы соседи! С какой стороны ни посмотреть. Работящие и оборотистые китайцы шаг за шагом у нас на глазах поднялись из нищеты. А российский Дальний Восток – наоборот, из зажиточного благополучного края, до которого бедным китайским провинциалам было как до Пекина босиком, за те же годы скатился в бедность. Это хорошо видно и невооруженным глазом, если чуть отъехать в сторону от центральных улиц крупнейших городов Приморья, и «вооруженным» – в статистике.

Вот некоторые цифры. До начала 1990-х в Приморском крае ежегодно строили 800–900 тыс. кв. метров жилья. А в 2008 году построили только 344 тыс. В сельском хозяйстве картина еще безрадостнее: поголовье крупного рогатого скота в крае составляло в 1990 году 406 тыс., а к 2008 упало до 60 тыс. Посевные площади сократились за это время с 1,4 млн га до 308 тыс. га. Будто Мамай прошел.

Странно получается: китайцы богатеют на торговле с нами, а мы беднеем. Хотя торговля идет в обе стороны. Дальневосточные россияне все эти годы не только покупали у китайцев товар, оставляя им свои деньги, но и продавали собственный. Одного только леса-кругляка с начала 90-х ушло в Китай бессчетно. Специалисты говорят, что о примерных объемах этого бизнеса можно судить по десятикратно возросшему количеству деревообрабатывающих комбинатов на той стороне, в том числе и в окрестностях «Суньки». Там китайцы распиливают бревна на доски, продают своим строителям и хорошо на этом зарабатывают. Или делают из нашего леса мебель, продают ее обратно в Россию и зарабатывают еще лучше. Много ушло в Китай и российской рыбы, «через кассу», официально, а еще больше – мимо кассы.

Китайцы платят за все полновесными деньгами. Но эти поступления почти не отразились на качестве дальневосточной жизни. Да, кое-где выросли дворцы и кварталы элитного жилья, появились у причалов яхты. На чьих-то банковских счетах сильно прибавилось нулей. Однако у большинства жителей региона год за годом все хуже становится и с жильем, и с работой, и с заработком.

Дракон и косолапый мишка

Если сравнивать не сопредельные дальневосточные регионы, а Китай и Россию в целом, то картина получится такая же. У нас в начале 1990-х годов – обрушение экономики по многим позициям до уровня 30–50 процентов от прежних советских показателей. Затем, с начала 2000-х, когда мировые цены на нефть и другое сырье прыгнули вверх и в Россию потекли дурные миллиарды, началось некоторое оживление, возобновились попытки выбраться из ямы и вернуться на «довоенный» уровень.

В 2007 мы вроде бы начали приближаться к показателям 1987 года. После длительного провала построили 64 млн кв. метров жилья (двадцать лет назад было построено 73 млн), произвели около 6 млн тонн мяса (было 10,3 млн). Правда, по уровню зарплат и пенсий, если рассматривать их с учетом советских бесплатных санаторных путевок и низких цен на коммунальные услуги нам по-прежнему было до утраченных рубежей далеко.

А в 2008 году начался кризис, и показатели снова пошли вниз. В нынешнем году, по оценкам специалистов, в России построят едва ли более 50 млн метров жилья. В сельском хозяйстве с наступлением кризиса некоторые цифры на короткое время «подпрыгнули» – это крестьяне из-за снижения закупочных цен на молоко начали массово забивать коров и сдавать их на мясокомбинат. Но после такого «роста» спад будет еще страшнее.

Совсем не то в Китае. Спада у них с начала реформ не было вообще, а темпы роста экономики такие, что поражается весь мир. Объем промышленного производства увеличился за 20 лет более чем в 10 раз, уровень жизни населения – в 5 раз. Правда, как мы уже отметили, в конце 80-х КНР была еще довольно бедной страной. Намного беднее тогдашней России. Сравнивая сегодняшние цифры со «старыми», надо это учитывать.

Но и в абсолютных показателях Китай демонстрирует чудеса. Там строят более чем по квадратному метру жилья на душу населения в год! При том, что китайских душ около 1,3 млрд. А российских всего 142 млн. И мы строим на каждую из них менее чем по 0,4 метра.

Китай уходит в отрыв и по уровню здравоохранения. Сейчас там, несмотря на мировой кризис, развернулась масштабная программа строительства больниц в «глубинке». Только на первом этапе, до 2011 года, финансирование программы составит 124 млрд долларов. К 2020 году китайцы построят около 700 тысяч лечебных учреждений по всей стране, включая самые отдаленные районы, и выйдут по качеству медицинского обслуживания на уровень Швейцарии и Голландии.

В России обратная динамика: с 1987 по 2007 год количество койко-мест в расчете на 10 тыс. жителей сократилось со 136,2 до 107, а обеспеченность средним медицинским персоналом – со 123,3 до 108,6 человек. Старые областные и районные больницы у нас ветшают, а новых почти не строят.

Но ярче и неприятней всего отражает тему «как было и как стало» статистика нашей торговли с Китаем. На Дальнем Востоке, с которого мы начали разговор, многое покрыто туманом. Там климат такой. Контуры и объемы торговых операций приходится угадывать на глазок. А вот общегосударственная картина импорта-экспорта в целом более прозрачна. Что же она показывает?

По официальным данным Торгового представительства РФ, в КНР структура наших экономических отношений с Китаем только за последние 10 лет разительно изменилась. Если в 1998 году позиция «минеральное топливо, нефть, нефтепродукты» (в основном у нас там сырая нефть) занимала в российском экспорте в КНР лишь 3,2 процента, то в 2003 уже 23,5 процента, а в 2008 году 50,11 процента. «Древесина и изделия из нее» (по большей части это все тот же лес-кругляк): 1998 год – 3,7 процента, 2008 – 12,49. Это только учтенный лес. По оценкам специалистов, «левый» экспорт древесины превышает законные объемы в два-три раза.

За то же время продажа в Китай российских машин и оборудования сократилась с 25,3 процентов в 1998 году до 1,7 в 2008. А импорт китайских машин и оборудования вырос с 5,2 процента в 1998 году до 36,7 в 2008.

Обратите внимание: мы сравниваем сегодняшнее положение дел с 1998 годом – далеко не самым благополучным для России. Но в то время еще сохранялась инерция: Россия – высокоразвитая страна, а Китай – развивающаяся. Мы им традиционно продавали станки, оружие и машины, они нам – изделия кожевенной промышленности, текстиль и продукты питания. В начале 2000-х инерция кончилась. Товарные потоки поменяли направления: теперь китайцы нам отправляют станки с программным управлением и компьютеры, а мы им в обмен – выкачанную из-под земли сырую нефть и спиленные в лесу бревна.

Деньги уходят в трубу

Россия и Китай заключают много договоров и соглашений. Наши руководители часто ездят в КНР, а китайские приезжают в Москву. По телевизору показывают, как они улыбаются друг другу, пожимают руки и говорят слова о том, что открыта еще одна страница во взаимовыгодных добрососедских отношениях.

А что происходит на самом деле? Мы уступаем Китаю одну позицию за другой. Все территориальные споры, тянувшиеся с середины 19 века, в последние годы удалось решить – рассказывает нам телевизор. Правда, решились они все до одного в пользу Великого Восточного соседа. Российско-китайские торговые соглашения, если посмотреть на них более внимательно, тоже представляют собой весьма примечательную картину.

Например, недавно нам сообщили, что улажены все вопросы с подписанием крупнейшего в истории «нефтяного» договора между нашими странами. Он рассчитан на 20 лет. За это время Россия должна будет продать Китаю 300 млн тонн нефти на 100 млрд долларов. Сделка века! Теперь, объясняют телекомментаторы, как бы ни развивался мировой кризис, что бы там ни происходило с Америкой и Европой, мы застрахованы от неожиданностей. Над российской экономикой раскрыт «китайский зонтик». Разве это не замечательно?

На первый взгляд – и правда неплохо. Даже если оставить в стороне вопрос о том, что Россия, еще больше подсев на нефтяную иглу и окончательно привыкнув к «халяве», рискует совсем уже безнадежно запустить сельское хозяйство и дать еще больше воли монополистам во всех других отраслях. Но зато хоть пенсии старикам и зарплаты бюджетникам будет с чего платить. С китайских денег.

Однако «проект века», как считают серьезные эксперты, может не поддержать на плаву, а наоборот – утопить наше благосостояние. Дело в том, что для вывода российской нефти на Дальний Восток, к Тихому океану, сейчас сооружается гигантский трубопровод, стоимость которого уже в ходе строительства растет и растет. Эта нефтяная труба, как чудовищный питон, пожирает миллиард за миллиардом.

Трубу в Китай задумал построить еще бывший хозяин «Юкоса» Михаил Ходорковский. Его специалисты посчитали, что стройка обойдется в 4 млрд долларов. Это большие деньги, но все же концы с концами при таких затратах сходятся. Нефтедобытчики, строители трубопровода, китайские покупатели, бюджет России – никто не остается внакладе.

Однако Ходорковского в 2003 году посадили. А идею строительства трубы на Восток подхватили уже новые люди, государственные менеджеры. Птенцы гнезда Владимира Владимировича. Что касается цены, то эти ясные соколы сначала насчитали 6,6 млрд долларов – только на строительство первой очереди трубопровода, до населенного пункта Сковородино в Забайкалье. Оттуда до Тихого океана трубу еще тянуть и тянуть – две тысячи километров через тайгу, горы и реки. И на юг в Китай прокладывать отдельную ветку предстояло тоже за дополнительные деньги.

Смету утвердили, но тут Владимир Путин заметил, что труба проходит слишком близко к славному морю Байкалу. Это непорядок. Один участок трубопровода было велено пустить в обход. Протяженность трубы увеличилась таким образом на одну десятую, а цена почему-то удвоилась. Теперь первая очередь стоила уже 11,2 млрд долларов. Потом орлы-госменеджеры еще раз хорошенько все посчитали, и оказалось, что этих денег тоже не хватит. Надо 13,7 млрд.

Повторяю, это цена только первой очереди. До океана от конца трубы остается еще две тысячи километров. Нефть из Сковородино туда будут возить по железной дороге цистернами. А потом, к 2014 году, возможно, построят продолжение и окончание трубы. На это, по грубым прикидкам, потребуется еще 10–12 млрд долларов.

Правда, в Китай нефть пойдет уже в 2011 году. От первого участка строится ответвление вниз, к китайскому городу Дацин. До границы трубопровод сооружают наши, а дальше, по своей территории – китайцы. Рельеф местности там и тут одинаковый. Но при этом у китайцев стоимость строительства из расчета «1 тонна прокачки на 100 км» составляет 3,8 доллара, а с российской стороны – 31 доллар. В восемь раз дороже.

Но и это еще не все . Некоторые эксперты полагают, что расчетного количества нефти, чтобы заполнить новую трубу и окупить хоть когда-нибудь ее чудовищную стоимость, в Восточной Сибири просто не наберется. Профессор Александр Арбатов, заместитель председателя Совета по изучению производительных сил Российской Академии Наук, один из крупнейших российских ученых-нефтяников, считает, что данный трубопровод – первый в истории, не обеспеченный ресурсами. «Лоббисты протолкнули дорогостоящий проект и сейчас пытаются найти под него нефть», – говорит профессор.

Но если этот удивительный проект провалится, то китайцы все равно не прогадают. Они свои затраты «отобьют». Поскольку тот участок трубы, который КНР строит на собственной территории, окупится в ближайшие два-три года. Если нефти затем перестанет хватать, то это будет проблема дорогих российских партнеров. А китайцы просто станут чуть больше «черного золота» покупать у Саудовской Аравии, Анголы, Ирана или Омана. Мы ведь для КНР всего лишь на пятом месте по поставкам нефти.

Но при этом Россия должна будет вернуть китайцам кредит в 25 млрд. долларов, взятый у них на строительство трубопровода. Если мегапроект не окупится, то расплачиваться мы будем, отдавая в счет долга нефть из других месторождений, газ, а также резко увеличивая поставки в КНР леса, металлов – и что там еще у нас осталось? Если ничего не останется, то начнем сдавать в концессию территории.

А трубу, озолотившую российских «государственных менеджеров», можно будет, как невесело пошутил профессор Арбатов, использовать для пневмопочты.

Запишите нас в китайцы

Отчего же у нас все так криво и шатко, а у соседей на зависть ровно и прочно? Кто виноват и что делать?

О причинах и корнях российско-китайской «большой разницы» можно говорить долго. Вспомнить, например, что Китай это очень древняя страна. Европа и Россия как следует познакомились с Серединной Империей только лет 150–200 назад, когда она была «на выдохе». Китаеведы говорят, что в истории этого государства насчитывается уже несколько циклов, лет по 400 каждый, в течение которых страна постепенно теряет мощь, а потом так же медленно и с огромной силой ее восстанавливает. Согласно этой теории, где-то во второй половине 20 века Великий Китай закончил «падать» и начал свой очередной разгон. Те чудеса, которые уже сегодня демонстрирует соседняя держава, могут оказаться лет через 20–30 только присказкой.

Так это или нет, пусть спорят специалисты. Однако не подлежит сомнению, что сегодняшний китайский опыт крайне поучителен для России. И дело не только в макроэкономических хитростях и управленческих тонкостях, хотя они тоже важны.

Ветеран российской журналистики Всеволод Овчинников в середине 90-х работал в КНР. Он любит вспоминать историю о том, как у соседей тоже появились свои финансовые пирамиды, и чем дело кончилось. В Китае в 1993 году нашлись свои Мавроди, которые призывали граждан нести им сбережения и обещали фантастический «навар»: пять процентов в месяц. В первое время действительно платили, как и у нас. К этим жуликам наперегонки побежали не только доверчивые китайские простолюдины, но и руководители госпредприятий, которые стали «придерживать» на месяц-другой зарплаты своих подчиненных и перечисление налогов в бюджет.

То есть начало было ровно таким же, как в России. Но совершенно другим оказалось продолжение. Китайские власти не стали закрывать глаза и делать вид, что им непонятно происходящее. Жуликов быстро схватили за шкирку. Потом состоялся суд, и трех организаторов «пирамид» расстреляли публично, перед толпой. Больше подобных лохотронов никто в Китае не устраивал.

В это время наш Мавроди и его коллеги продолжали бешено «молотить бабки» и зазывали клиентов, размещая рекламу на телевидении и в самых уважаемых российских газетах. Никто им не мешал.

Результат: в Китае пострадали от «пирамид» около 250 человек, а в России – более миллиона.

Примерно так же отличаются – и по методам, и по результатам – китайская и российская борьба с коррупцией. В наших газетах время от времени сообщают, что в КНР получил пожизненный срок или даже приговорен к смертной казни еще один мэр или заместитель министра. Происходит это в строгом соответствии с законом. Опыт соседей показывает, что поймать чиновника-взяточника, поставив где надо видеокамеры и магнитофоны – вполне посильная задача для «органов». Если они не в доле с преступниками. Принять эффективные законы и выносить по ним приговоры, предусматривающие для укравшего у стариков и детей миллион долларов не условный срок, а пожизненное заключение или девять граммов свинца – тоже по силам и парламенту, и суду, если они думают об интересах государства.

Такие вещи очень сильно оздоровляют климат в стране. Конечно, всю коррупцию и все взятки искоренить вряд ли возможно. Но люди, которые говорят вам о том, что китайский опыт, когда взяточников сажают и расстреливают, неэффективен – нагло и бессовестно лгут. Это подтверждает тот путь, который прошел за 20 лет Китай. А что выходит, когда «верхнее начальство» только болтает о борьбе с коррупцией и хмурит бровки – увы, показывает наш собственный путь.

«Уроки китайского» крайне неудобны и неприятны для сегодняшней российской власти.

Тем временем на недавнем митинге бывших предпринимателей с московского Черкизовского рынка, который, напомним, был в один день, совершенно по-хамски, без предупреждения закрыт властями, прозвучало интересное предложение, принятое участниками митинга с большим энтузиазмом. Россиянка Вера Алдошина, торговавшая на рынке и оставшаяся без товара, предложила всем российским товарищам по несчастью обратиться в китайское посольство с просьбой предоставить им китайское гражданство. Поскольку власти Китая намного лучше защищают интересы и права своих граждан, торговавших на том же рынке.

Вот только гражданство КНР получить еще сложнее, чем американское.
http://www.newsland.ru/News/Detail/id/421606/#2354
_________________
идеи становятся материальными, когда они овладевают сознанием масс

Добавлено: 11.10.09, 13:00 +0000

Добавлено: 11.10.09, 13:50 +0000

Добавлено: 14.10.09, 07:12 +0000

Газ поставят на восточный поток
// Китай получит от России 70 млрд кубометров в год

Газета «Коммерсантъ» № 191 (4246) от 14.10.2009

Вчера премьер Владимир Путин прилетел в Китай, где провел переговоры с руководством этой страны (см. также материалы на страницах 9 и 11). В результате выяснилось, обращает внимание специальный корреспондент "Ъ" АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ, что Россия подписала протокол о намерении в 2014-2015 годах поставлять в Китай 70 млрд кубометров газа в год, что сравнимо с тем, что сейчас от нее получает вся Европа.

Утро вчерашнего дня началось для господина Путина с идиллического открытия храма на территории посольства России в Китае. Здесь, на этих 16 гектарах, если захотеть, можно не только храм открыть, но и перенести сюда весь деловой центр "Москва-Сити", потому что только тут, вдали от московской бюрократической суеты и от глобального мирового кризиса, он и может быть достроен (тем более что все равно башню "Федерация" и "Миракс-Плаза", например, строят китайцы).
Впрочем, небольших размеров храм строился тоже не очень просто. Вице-премьер Александр Жуков рассказал, что на месте посольства была когда-то российская духовная миссия и стоял когда-то храм, сожженный в середине прошлого века. С тех пор его пытались восстановить, и наконец получилось.
— Согласовать это с китайцами было очень тяжело,— признался Александр Жуков.— Их особенно смущала колокольня. Они убеждали, что звук колокола будет мешать гражданам КНР отдыхать и набираться сил для нового трудового дня. В конце концов договорились, что колокол может звонить только семь раз.
— В неделю? — уточнил я.
— В год! — уточнил и Александр Жуков.
Таким образом, колокол будет звонить только по самым главным православным праздникам. Стоит утешаться тем, что хотя бы в Пасху жители ближайших кварталов будут вставать и ложиться спать по нашему времени. И вряд ли им стоит рассчитывать на послеобеденный сон.
Владимир Путин осмотрел храм, поставил свечку за здравие и не обратил внимания на документ, подписанный главой совмина. Благодаря этому документу китайские товарищи в 70-х годах прошлого века получили право распоряжаться ходом строительства на российской территории в Пекине: "Решение о строительстве православных приходов на территории посольства передается на решение властей КНР".
Помолясь, Владимир Путин с Божьей помощью дал интервью китайским СМИ. В этом интервью Владимир Путин рассказал о том, как нравится ему работать на посту премьера.
— Вы, наверное, слышали,— разъяснил он,— что когда я исполнял обязанности президента России...— Тут премьер, видимо, понял, что и. о. президента — это должность, а не фигура речи, и поправился: — Когда я работал президентом России, мы сформулировали план развития страны до 2020 года (премьер не стал напоминать, что вообще-то это называлось "планом Путина".— А. К.). И у меня теперь есть уникальная возможность проводить в жизнь этот план. И я этим очень доволен.
Складывалось впечатление, что никаких других амбиций у премьера и нет:
— Кризис,— добавил он,— это большой вызов. Я в принципе люблю заниматься делами такого масштаба, такой остроты... Это такой определенный драйв.
Таким образом, премьер взял на себя всю ответственность за преодоление кризиса или за провал этой работы (впрочем, судя по росту цен на нефть, риск провала сведен к минимуму).
— Так что я удовлетворен своим положением и практическим наполнением своей работы,— продолжил он, давая, очевидно, понять, что, если или, вернее, когда страна полностью выйдет из кризиса, это будет его личный результат на этом посту.
Вообще-то такое высказывание могло только подтвердить, что Владимира Путина и правда устраивает то наполнение, которое он сейчас имеет. Но тут-то он и добавил ни к чему вроде особо не обязывающую фразу:
— Хотя каждый из нас (из двоих? — А. К.) испытывает, конечно, чувство того, что можно сделать еще больше и еще лучше.
И эта ремарка опять заставит наблюдателей, независимых и тем более зависимых, маяться бременем недоношенных идей по поводу его реальных амбиций.
Во дворце китайского Дома народных собраний, аналога Большого Кремлевского дворца, проходили переговоры российской и китайской делегаций. Всех интересовало, будет ли прорыв в истории с поставками российского газа в КНР. Контракт обсуждается уже не один месяц.
— Газа полно! — с удовлетворением сказал вице-премьер российского правительства Игорь Сечин, еще когда дожидался, пока Владимир Путин закончит давать интервью китайским журналистам.— Полно газа! Можем дать столько, сколько китайцы захотят. Но переговоры ведет Миллер. Результаты?.. Пока результатов нет, потому что Миллер пока еще спит. Вот он проснется в два часа по местному, и появятся результаты. Потому что Миллер просто так никуда не ездит.
И в самом деле, когда господин Миллер появился на переговорах, он выглядел, во-первых, очень и даже, может быть, слишком свежо, а во-вторых, сообщил, что будет подписан меморандум "Об условиях поставок газа в КНР" по двум вариантам — западному и восточному. Западный вариант — поставки из Западной Сибири, восточный — из Дальнего Востока, Сибири и с шельфа Сахалина. Господин Миллер объяснил, что по западному варианту поставки могут начаться уже в следующем году, потому что там "подготовленные запасы, развитая инфраструктура, и газ можно поставлять напрямую".
Восточный вариант выглядит не таким очевидным: "Этот газ является сложнокомпонентным, поставлять его можно только после переработки, когда из него будут извлечены ценные компоненты. Это предполагает строительство совместных перерабатывающих производств, совместный маркетинг на рынках третьих стран..." Кроме того, по словам господина Миллера, будет изучена возможность поставки сжиженного газа, а цена сформируется из расчета формулы мировой цены. Алексей Миллер добавил, что "конкретную цену определит только реальный контракт".
Кроме того, господин Миллер добавил, что по западному маршруту, как и предполагалось раньше, пойдут 30 млрд кубометров газа в год, а по восточному — примерно 40 млрд.
После подписания нескольких соглашений, в том числе между "Газпромом" и Китайской нефтегазовой корпорацией, я спросил у вице-премьера Игоря Сечина, нет ли в этом газовом меморандуме побочного воспитательного эффекта для Западной Европы, которая до сих пор не решила, нужен ли ей как "Южный", так и "Северный поток".
— Боже упаси,— воскликнул Игорь Сечин,— нам кого-нибудь воспитывать!
— А перевоспитывать? — переспросил я.
— А вот это да,— ответил он.
После церемонии Владимир Путин ушел сначала на встречу с деловыми кругами Китая, потом на банкет, потом награждал памятными знаками китайцев, отличившихся в изучении русского языка (среди отмеченных оказались исполнители таких насквозь русских песен, как "Эти глаза напротив...", а сам господин Путин, заявив, что когда они с премьером КНР немного выпьют, то очень хорошо поют, вручил коллеге точно такой же памятный знак — как будто зная, что популярные исполнители, что в Китае, что в России, перед выступлением на сцене лечат волнение полусотней граммов; но, впрочем, вряд ли этот широкий жест усилил в глазах популярных китайских исполнителей ценность только что врученных им памятных знаков.).
А по широкому и длинному коридору Дома народных собраний прогуливались министр культуры России Авдеев и глава "Газпрома" Алексей Миллер (при этом надо отметить, что это господин Авдеев догнал господина Миллера, а не наоборот). Что у них могло быть общего? Только "Охта-центр", да и то еще не построенный. Позже министр культуры сказал мне, что у него нет никаких противоречий с "Газпромом", вообще никаких.
— Просто они даже, кажется, не знали, что в этом месте, где они собираются строить, есть какие-то ограничения на высотность... а в других местах, кстати, нет!.. Но им должны же были об этом сказать!
Таким образом, вчера в Пекине, для того чтобы решить все накопившиеся в России проблемы, не хватало только губернатора Санкт-Петербурга Валентины Матвиенко.

http://www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=1255360

Добавлено: 21.10.09, 10:35 +0000

цитата с интернета...
Отношения между Токио и Пекином никогда не отличались теплотой из-за постоянных неудач Китая в войнах с Японией, начиная с событий столетней давности, когда войска императора Мейдзи разгромили китайскую армию. Живы в памяти китайцев и военные поражения 1884 и 1937 годов.

Но экономические успехи Китая в какой-то мере компенсировали в сознании общества военный позор, и сподвигнули на переговоры с пришедшей в Японии к власти Демократической партией. Теперь речь идет о создании Восточноазиатского сообщества, которое может стать восточным аналогом Евросоюза. В планах установление безвизового режима, а в дальнейшем и создание собственной единой валюты.

Добавлено: 03.11.09, 08:47 +0000

Китай спасает и свой, и мировой автопром

Почему китайская программа помощи автопроизводителям работает, а российская – нет

Главная англоязычная газета Китая Сhiha Daily на днях опубликовала неожиданную новость: американских автопроизводителей подозревают в демпинге – на территории КНР они продают автомобили по ценам ниже рыночных. Власти начали расследование, которое, вероятно, не станет единственным. Растущий невероятными темпами автомобильный рынок Китая за прошедший год стал в условиях кризиса чуть ли не важнейшим для большинства глобальных автокомпаний.
В течение октября сразу несколько крупных автоконцернов объявили, что их прибыль растет лучше, чем предполагалось, – благодаря продажам в Китае. При этом сами китайцы к иностранным автоконцернам и их продукции начинают относиться все более придирчиво. Рынок быстро насыщается, а на очереди серия важных для страны сделок – покупка китайскими компаниями брендов Hummer, Saab, Volvo.

НЕВИДАННАЯ ГОСПОМОЩЬ

Сомнений не остается: крупнейшим автомобильным рынком мира в 2009 г. становится Китай. В то время как объемы продаж во всем мире сокращаются, Китай показывает ошеломляющий рост – в августе плюс 90% по сравнению с августом прошлого года, в сентябре плюс 78% к прошлому сентябрю. За сентябрь продажи легковых машин превысили миллион. С января по август 2009 г. в Китае было произведено около 8 млн. машин, а по итогам года, как прогнозирует Национальная комиссия по разработкам и реформам NDRC, получится почти 12 млн. Производители этих автомобилей – в основном зарубежные компании, которые выпускают модели специально для Китая на совместных предприятиях.
Чтобы стимулировать спрос на автомобили, власти КНР первым делом реформировали топливный налог. Он был снижен для всех категорий и моделей, произведенных внутри страны, и полностью упразднен для владельцев малолитражек с объемом двигателя до 1,6 л. А налог на покупку авто с таким движком снизили вдвое до 5%.
Одновременно со снижением налогов китайские власти выделили серьезные деньги на прямую помощь местному автопрому. Программа по его поддержке рассчитана на три года и обойдется налогоплательщикам в $2,5 млрд. С марта 2009 года выделено уже $586 млн.
Примерно 30% этих денег тратится на субсидирование ставок по автокредитам. По данным газеты Shanghai Securities News, китайские банки за месяц выдают их почти на $100 млрд. Вдобавок, власти сняли ограничения, мешавшие взять кредит на автомобиль дороже $4 300 .
Около 40% от средств, выделенных на поддержку автопрома, предназначены для организации местной утилизационной программы: за старые драндулеты выдаются ваучеры примерно на $700. Они гарантируют скидку при покупке нового автомобиля. Сумма небольшая, ведь цены на машины в Китае всего на 10-20% ниже российских и значительно выше американских. Например, китайская версия Toyota Camry продается за $24 000, в России цены на эту модель начинаются от $29 800, а в Америке – от $19 395.
Утилизационная программа будет действовать до конца декабря. Итоги ее пока не подводились, но задание правительства – увеличить до конца года продажу машин внутри страны до 10 млн – «утилизаторы» помогли выполнить уже к октябрю. По итогам 9 месяцев в Китае было продано в общей сложности 9,7 млн автомобилей, на 34% больше, чем с января по сентябрь 2008 года. Для сравнения: американский рынок, где в первой половине года была запущена похожая программа, в январе-сентябре показал падение на 27% – до 7,8 млн. штук. Несмотря на то, что в США размер бонусов достигал $4500.
Оставшаяся госпомощь предназначена для программы «Автомобили для деревни». До декабря любой сельский житель сможет купить новый автомобиль или грузовик со скидкой до 10%. Скидка на мотоциклы – 13%, сроки льготных цен – до 2013 года. Ограничение лишь одно: на семью полагается не более двух транспортных средств. Покупая по этой программе автомобиль или мотоцикл, человек обязуется в течение следующих двух лет не продавать их.

ЗАРАБОТАТЬ НА РОСТЕ

Помимо мер по стимулированию спроса, в Китае также действуют системы госзаказов и дотаций для автопроизводителей. Объем средств, которые на это выделяются, не формализован. Зато известны цели. Местные власти объявили, что из 14 государственных автокомпаний должно остаться не больше 10 сильнейших. Они будут получать финансовую подпитку. Причем у двух – трех компаний ежегодное производство машин должно достигать 2 млн., а у еще четырех – пяти – на уровне миллиона. Предполагается, что база поставщиков у них будет общей примерно на 30-50%.
Благодаря правительственной программе в Китае богатеют и иностранные компании. За счет высоких доходов от продаж в Китае японские автоконцерны – Honda, Toyota, Nissan – пересматривают свои прогнозы прибылей и наращивают производство. Toyota в сентябре произвела 64 880 автомобилей – на 37% больше, чем в том же месяце 2008 года, и больше, чем когда-либо до этого. Honda в сентябре увеличила производство автомобилей в Китае на 20% до 60 741 машин. А свой прогноз по прибыли до конца финансового года компания увеличила в четыре раза. Nissan и вовсе поставил рекорд в начале осени: его производство – 55 174 автомобиля – выросло на 62,9% по сравнению с тем же месяцем прошлого года.
Иностранцы активно организуют новые производства внутри страны. У Ford Motor Company на территории КНР три завода, сейчас строится четвертый. По второму заводу заканчивают строить Peugeot-Citroёn и Honda. А у Volkswagen китайских предприятий – целых 13. В Китае работают почти все иностранные автоконцерны, около 30. К тому же в стране действует еще около 20 национальных заводов, каждый выпускает свыше 10 000 машин в год. Мелких автомобильных производств насчитывается еще порядка 150. Почти все эти машины потребляет внутренний рынок.

СВОБОДНЫХ МЕСТ НЕТ

С ростом продаж положение автопроизводителей в Китае быстро меняется. Наглядное тому свидетельство – скандальный материал в Сhiha Daily о демпинге американских автопроизводителей – General Motors, Ford и Chrysler. Китайский министр коммерции Чен Деминь обещал, что расследование будет максимально прозрачным.
В GM всю эту историю считают политической провокацией и местью Китая Соединенным Штатам за повышение пошлины на импорт китайских шин. Выпад со стороны местных СМИ далеко не первый.
Проблема в том, что в Китае оказалось больше игроков, чем может ужиться на одном рынке. Поскольку компании, принадлежащие государству, получают больше господдержки, частные китайские автопроизводители вынуждены ориентироваться на внешние рынки . Многие китайские компании хотят интегрироваться в мировой автопром и активно интересуются подешевевшими западными автобрендами. BAIC (Beijing Automotive Industry Holding) рассчитывает, что сумеет получить доступ к технологиям Saab, Geely названа наиболее вероятным покупателем для Volvo. Компания Sichuan Tengzhong Heavy Industrial Machinery Co. уже подписала договор с General Motors о покупке Hummer. Впрочем, ни одна из этих сделок еще не завершена, во многом закрытию сделок мешает сложность их согласования с правительством КНР.
С другой стороны, поставщики компании Volvo Cars, например, угрожают разорвать с ней контракты, если будущий владелец Volvo китайский концерн Zhejiang Geely Holding Group не даст гарантий, что будет соблюдать патентные права на их технологии и не начнет производить похожую продукцию в Китае. Китайские бизнесмены вольно трактуют договоренности с иностранными партнерами, и избежать утечки интеллектуальной собственности будет трудно. Ведь оригинальных разработок у Китая так и не появилось – большинство локальных автопроизводителей Поднебесной либо работают совместно с западными коллегами, либо копируют технологии, либо используют конвейеры устаревших западных моделей. С такой продукцией крупные экспортные рынки не захватишь, поэтому китайцы пробуют свои силы на рынках второстепенной важности – Ираке и на Ближнем Востоке. Завоевать Россию с первой попытки им не удалось.
Какое-то время иностранные СП еще смогут контролировать ситуацию с произведенными внутри страны машинами. Те автомобили, которые производятся совместно с иностранцами, не появятся за пределами Китая и не составят конкуренции похожим моделям, собранным за его пределами. Но что будет дальше? По мнению экспертов консалтингового объединения Deloitte Touche Tohmatsu, китайские компании встанут в один ряд с европейскими и американскими на глобальном рынке к 2020 году.

КИТАЙСКОЕ ЧУДО НЕ ДЛЯ РУССКИХ

Несмотря на то, что в государственных программах поддержки автопрома Китая и России много общего, в Китае госпомощь работает, а у нас – нет. Потому что разница все-таки есть – в деталях. Например, в том, как распределяется господдержка. В Китае, например, никто не додумался выделить госкомпаниям в 12 раз больше денег, чем на субсидии по автокредитам. А у нас на льготное кредитование направлено 2 млрд рублей, а «АвтоВАЗу» – 25 млрд. При этом российские госбанки в половине случаев отказывают в льготных автокредитах, а китайские власти административными мерами поддерживают процент отказов на низком уровне.
В то время, как европейские и американская утилизационные программы уже закрыты, потому что оказались избыточно щедрыми, китайская потихоньку работает, – а российская даже еще не запущена.
В немалой мере развитию автопрома в Китае способствовали внятные и последовательные действия со стороны правительства. Например, недавнее сообщение Минэкономразвития о предстоящем введении в России квот на крупноузловую сборку в Китае вряд ли возможно себе представить. Там «правила игры», утвержденные однажды чиновниками, в дальнейшем не меняются. И это способствует тому, что доверие иностранных автоконцернов к Китаю больше. Вот он и спасает их от роста убытков – потому что они позволяют ему себя спасать.

Елена Ходякова
http://www.slon.ru/articles/171334/#4

Добавлено: 07.11.09, 06:42 +0000

Обама не приедет в Китай на внедорожнике

— 6.11.09 19:23 —

ТЕКСТ: АНДРЕЙ КОВАЛЕВСКИЙ
ФОТО: REUTERS

Китайцы готовят ответный удар на введение США пошлин на покрышки и трубы, произведенные в Китае. Пошлины ждут американские внедорожники. Однако торговые войны не смогут изменить статус Китая, который еще долгие годы останется основным поставщиком и инвестором для США.
Власти Китая начали антидемпинговое расследование в отношении американских внедорожников с объемом двигателя более двух литров, пишет агентство «Синьхуа». Расследованием будет заниматься министерство коммерции КНР «на основании заявок, поданных отечественными производителями», отмечается в сообщении. Новые пошлины – ответ китайцев на антидемпинговые меры американцев: заявление минкоммерции опубликовано через считанные часы после заявления Белого дома о вводе предварительных пошлин в размере до 99% на импорт металлических труб из КНР.
Антидемпинговое расследование в отношении китайских поставок нефтегазовых труб американское правительство начало в апреле текущего года по ходатайству холдингов Evraz Rocky Mountain Steel, Maverick Tube Corp и United States Steel Corp. Беспокойство производителей можно понять: поставки нефтегазовых труб из КНР в США растут из года в год. В свою очередь, замминистра коммерции КНР И Сяочжунь отметил негативное влияние принимаемых США антидемпинговых мер в отношении целого ряда китайских товаров. По его словам, «США в последнее время принимали несправедливые решения о введении антидемпинговых пошлин на китайские товары». От этого страдают ориентированные на экспорт китайские предприятия, и «китайская сторона неоднократно выражала крайнее неудовольствие» по этому поводу, поскольку это является проявлением протекционизма во внешней торговле и не соответствует принципам ВТО.
Торговые споры между Пекином и Вашингтоном обострились с середины сентября. США установили на три года заградительные пошлины на импорт покрышек для легковых автомобилей и шин для легких грузовиков из КНР. Двумя неделями позже Китай начал антидемпинговое расследование в отношении «окорочков Буша». Теперь от нового этапа торговых войн могут пострадать американские джипы. Впрочем, даже если в стране и поднимут пошлины на «американцев», то самим производителям это вряд ли сильно повредит, поскольку львиная доля реализуемых машин производится на местных заводах, а из-за океана ежегодно поставляются машины в жалком объеме – около 9 тысяч штук.
General Motors в этом году продал на рынке Поднебесной 1,3 млн легковых автомобилей и грузовиков. Большая часть из них выпущена на мощностях совместного предприятия с китайской автокомпанией SAIC. Схожая картина и у Ford, большинство машин которого также выпускаются в Китае. Как ожидается, повышение пошлин также не грозит автомобилям компаний Mercedes-Benz, BMW и Nissan, произведенных на заводах в США и предназначенных на экспорт в Китай.
Вместе с тем одними торговыми войнами отношения США и Китая не ограничиваются.
«Проблема глубже, чем шины и внедорожники. И США, и Китай друг с другом связаны намертво, – говорит Дмитрий Абзалов из Центра политической конъюнктуры. – Китай – основной производитель для США, США – основной потребитель. Кроме того, обе страны тесно связанны курсами национальных валют. И именно из-за этого возникают торговые споры». «Китай вполне рыночная страна, и США, в принципе, это признают, – говорит политолог Алексей Макаркин. – Просто речь идет о том, что каждый защищает свою собственную торговлю, свой рынок. Вся политика в области межгосударственной торговли - это компромисс. А обострение произошло из-за кризиса. Не думаю, что оно будет иметь большие стратегические последствия. Ведь китайская экономика значительно зависит от доллара. Съездят друг к другу – договорятся».
Не исключено, что смягчить американско-китайские торговые разногласия удастся во время визита президента США Барака Обамы в КНР 15–18 ноября. По мнению экспертов, на предстоящей встрече Китай будет давить, чтобы американцы не обесценивали свою валюту, поскольку на фоне кризиса США запустил печатный станок, что может обесценить китайские товары в США. Пекин сейчас искусственно удерживает низкий юань, чтобы продукция Поднебесной была более конкурентоспособной на рынке США. Именно в результате этого произошло нашествие китайских товаров, и китайцы практически похоронили американских автопроизводителей.
Поэтому в ответ США попросят отпустить юань, но в этом вопросе, скорее всего, китайцы откажут. США также постараются заручиться у китайцев гарантией по закупке очередной партии облигацией. Штатам понадобятся китайские инвестиции: ведь надо поддерживать ту же автомобильную промышленность, а Китай – крупнейший кредитор американской экономики. Всю долларовую выручку он аккумулирует в долларовых облигациях. Вместе с этим США вряд ли будут полностью ограничивать Китай – ведь в результате возникнет товарный дефицит внутри США. Да и Китай, со своей стороны, тоже не будет принимать жестких мер – ведь тогда у Поднебесной обесценится большая часть американских облигаций, и страна потеряет триллионы долларов.
«Скорее всего, каждый останется при своем, – резюмирует Абзалов. – Вашингтон смирится с низким юанем, Пекин согласится на частичные протекционисткие меры со стороны США в виде различных пошлин».
Вообще же импорт Китая сейчас «обрубают» не только США, но и Европа, и Россия, говорят эксперты. Россия, например, избавляется от серого китайского импорта, причем во всех регионах. Историю с черкизовским рынком дала лишь старт этому процессу. Во время кризиса все забыли про ВТО и озаботились проблемами своих производителей. Но без внешней экспансии Китай жить не сможет: если китайский ВВП будет расти меньше 6% в год – произойдет социальный взрыв.

http://www.gazeta.ru/financial/2009/11/06/3281312.shtml

Добавлено: 14.11.09, 07:00 +0000

С огромным энтузиазмом китайцы шьют маски и возможно, в круглосуточном режиме.

Добавлено: 14.11.09, 08:01 +0000

Ху знает как

— 13.11.09 17:57 —

ТЕКСТ: РУСТЕМ ФАЛЯХОВ
ФОТО: ИТАР-ТАСС

На саммите АТЭС в Сингапуре Дмитрий Медведев попытается узнать у председателя КНР Ху Цзиньтао, как это Китай умудрился в условиях глобального кризиса нарастить свою экономику. А в кулуарах саммита Китай может быть приглашен в новый элитный клуб в формате G4 без участия России, прогнозируют эксперты.
В конце недели в Сингапуре пройдет двухдневный саммит Азиатско-Тихоокеанского экономического сотрудничества (АТЭС). Его главная тема – региональное сотрудничество в ходе выхода из кризиса. Министры АТЭС считают, что именно Азиатский регион должен стать локомотивом вывода мировой экономики из провала. И поэтому договорились обеспечить здесь к 2015 году более привлекательные условия для бизнеса. Даже цифру назвали – сделать на 25% дешевле, быстрее и удобнее открытие и ведение бизнеса в регионе. «В то время как расходы потребителей в США падают, а сбережения увеличиваются, кто-то еще в мире должен тратить больше. Это должно происходить в Азии», – сказал премьер-министр Сингапура Ли Сянь Лун.
Успехи Китая в борьбе с кризисом президент Дмитрий Медведев хочет обсудить особо, в ходе встречи с председателем КНР Ху Цзиньтао.
«С Китаем об этом нам особенно важно поговорить, поскольку на них в той степени, как на российской экономике, на других странах, кризис не сказался. Более того, они воспользовались текущей конъюнктурой, чтобы нарастить многие экономические показатели»,
– рассказал помощник президента Сергей Приходько.
Действительно, создается впечатление, что Китаю никакой кризис нипочем. Как ожидается, по итогам года прирост ВВП КНР достигнет целевого значения – 8%. Международные эксперты оценивают перспективы Поднебесной еще более оптимистично. Согласно прогнозам Всемирного банка и МВФ, в 2009 году рост ВВП Китая составит 8,5%.
Руководители развитых стран, как и Медведев, высоко оценивают роль Китая в стабилизации мировой экономики. Накануне саммита в Сингапуре западные СМИ со ссылкой на свои источники утверждают, что администрация Барака Обамы и ряд влиятельных стран не прочь создать новый международный элитный клуб в узком формате G4. В него могут войти США, Китай, страны еврозоны за исключением Великобритании и Япония.
Задача предлагаемой Вашингтоном новой неформальной структуры – координировать действия ведущих финансовых держав в области монетарной и валютной политики.
Якобы США ведут сейчас конфиденциальные консультации с заинтересованными сторонами в целях реализации этого проекта. Очевидно, что эта тема будет обсуждаться в кулуарах саммита.
Также на саммите, по мнению Медведева, нужно обсудить как минимум две важнейшие темы – ответственность бизнеса перед обществом и протекционизм в мировой торговле. Об этом Медведев пишет в статье «АТЭС: на пути к стабильному, безопасному и процветающему сообществу», опубликованной накануне поездки в Сингапур. «Считаю исключительно важной обсуждаемую сейчас в АТЭС концепцию корпоративной социальной ответственности. В период экономического спада она особенно актуальна для тех компаний и финансовых институтов, которые получают поддержку государства», – считает президент.
Что касается протекционизма, то «такая форма государственной поддержки должна быть целевой и рассчитанной исключительно на ограниченный период времени».
Участников саммита, если судить по повестке, волнуют и другие вопросы. Например, как кризис повлиял на уровень доверия граждан к власти и действительно ли закончился кризис.
За время кризиса, по мнению экспертов, уровень доверия к правительствам ведущих стран только усилился. «Несмотря на то что каждый саммит G20 сопровождается демонстрациями протеста, протестные настроения не являются определяющими в оценке действий правительств большинства стран G20», – говорит аналитик банка ING Татьяна Орлова. «В период кризиса государственные расходы, объем которых составлял для ведущих стран мира 5–8% ВВП, оказали определяющее влияние на динамику финансовых рынков и, опосредованно, кредитного сегмента и макроэкономики в целом», – согласен Александр Осин, главный экономист УК «Финам Менеджмент». Хотя претензии тоже имеются: политика, проводившаяся регуляторами в последние десятилетия, фактически не обеспечила сокращения финансовых рисков.
Руководители азиатских стран заслужили доверие больше остальных. «Страны Азии (за исключением Японии) действительно оказались способны выстоять в неблагоприятной мировой обстановке, а развивающиеся азиатские страны были незначительно затронуты кризисом», – говорит руководитель парижского офиса Standard & Poor's Екатерина Трофимова.
Основной же вопрос на 2010 год – долго ли еще власти будут спасать мировую экономику от кризиса.
Участники встречи должны обсудить координацию усилий по отзыву монетарных стимулов поддержки экономики, говорит Орлова. «Например, ФРС США вправе установить любую ставку рефинансирования или держать ее на нынешнем, почти нулевом уровне, но надо понимать, что все взаимосвязано в глобальной экономике, дешевизна доллара ведет к росту евро и Европа уже стонет от дешевого доллара», – приводит пример Орлова.

http://www.gazeta.ru/financial/2009/11/13/3286429.shtml

Добавлено: 16.11.09, 14:12 +0000

Очень понравились некоторые идеи, особенно с горой.

Китай открывает себя. Заново

Марк Завадский, собственный корреспондент журнала «Эксперт» в Гонконге.

Внутренний туризм становится одной из важнейших составляющих «второго китайского экономического чуда» — переориентации экономики страны на внутреннее потребление

Секретарь комитета партии «специального пейзажного района» Лушань Чжэн Сян не может скрыть радости. Его проект — первая в истории международная Конференция знаменитых гор — удался. На поклон к китайской горе пожаловали 11 гор со всего мира и даже одно плоскогорье из Бразилии. «Мир узнает Лушань, Лушань открывается миру» — гласит главный транспарант праздничного концерта, во время которого «о благополучии горы» вместе «молятся» представители основных мировых религий.

«Концерт — 500 тысяч юаней, банкеты — один миллион юаней», — подводит итоги конференции в беседе с корреспондентом «Эксперта» один из сотрудников оргкомитета. Деньги потрачены не зря: теперь весть об этой знаменитой китайской горе разнесется «по четырем континентам и пяти морям», не говоря уже о самых отдаленных уголках внутри Китая. В КНР много знаменитых гор, выдерживать конкуренцию не так просто.

Впрочем, «встреча гор» нацелена прежде всего на внутреннего пользователя. Сегодня главное направление для Лушаня — внутренний туризм, 90% всех туристов приезжают сюда из других районов Китая. Эта пропорция справедлива для большинства достопримечательностей КНР. Внутренний туризм постепенно становится основой экономики многих районов страны и одним из ведущих драйверов роста внутреннего потребления.

Китай как будто открывает себя заново. В каждом городе, городке и даже деревне пытаются найти что-то, что могло бы пробудить любопытство близких и далеких соседей. Еще недавно туризм воспринимался как средство привлечения иностранной валюты, а сегодня об иностранцах думают если не в последнюю, то уж точно не в первую очередь. Именно китайский турист — громкий, не очень опрятный, любящий фотографировать себя на фоне любой достопримечательности, бережливый до скупости, капризный до крайности — стал королем местного рынка, на который ориентируются все поставщики услуг. Остальным туристам приходится приспосабливаться или искать еще не до конца открытые уголки Китая, которых с каждым годом становится все меньше.
Источник валюты

Внутренний туризм как индустрия фактически не существовал в Китае вплоть до начала 90−х, и вплоть до середины 90−х туристическая отрасль рассматривалась лишь в качестве источника поступлений в иностранной валюте. Именно так формулировались главные цели Государственного управления по туризму (ГУТ), основанного в 1964 году: «помощь в проведении внешней политики» и «привнесение в казну иностранной валюты».

В 1986 году миссия была незначительно изменена, но все равно до упора на внутренний рынок было еще далеко: с середины 80−х ГУТ должно было «способствовать дружескому обмену между странами» и, опять же, «увеличивать объемы валютных поступлений». Настоящее продвижение началось лишь после обнародования в 1993 году плана Госсовета КНР по развитию туристической отрасли, где внутреннему туризму отводилось значительное место.

Следующей вехой в развитии внутреннего туризма стало введение в 2000 году так называемых золотых недель — семидневных каникул на День образования КНР (1 октября) и День солидарности трудящихся (1 мая). До того в стране очень многие работали без отпусков или длительных выходных (за исключением недельных каникул во время празднования китайского Нового года, когда китайцы обычно посещают родные места), поэтому «золотые недели» стали первой реальной возможностью для путешествий.

Результаты превзошли самые смелые ожидания и привели к коллапсу транспортной системы — несмотря на введение дополнительных поездов и авиарейсов. Китайцы ринулись осваивать просторы родной страны, что привело к буму строительства гостиниц, которые возводились с таким расчетом, чтобы удовлетворить спрос именно в пиковые недели. Во многом из-за этого сегодня в Китае очевидный переизбыток гостиничных номеров практически во всех ценовых категориях — от общежитий до пятизвездочных отелей.

Кроме того, в последние два года в Китае все большее развитие получает сдача туристам местными жителями комнат — кечжаней. «Я почти никогда не останавливаюсь в гостиницах в крупных городах, всегда в кечжанях, которые легко найти в интернете. Обычно это стоит от 50 до 100 юаней за ночь», — рассказывает «Эксперту» художник из Фошаня Лянь Цзяньбо.

В деревнях открываются «дома сельской радости» — простенькие семейные гостиницы, часто на берегу небольших водоемов. Здесь можно устроить пикник или половить рыбу. Нередко, путешествуя по сельской местности, можно встретить и надпись «Сельское туристическое хозяйство» — обычный крестьянский дом, в котором можно остановиться на ночлег или просто пообедать. Меню нет, на стол выставляют то, что едят местные жители в это время года.

Нужен баланс

В прошлом году китайские власти отказались от майской «золотой недели», взамен увеличив число праздничных дней в течение года. В Пекине поняли, что китайская туриндустрия жизненно заинтересована в том, чтобы упорядочить туристические потоки, сделав их более сбалансированными. Ситуация, когда три раза в году отрасль работает на пределе мощностей со значительными спадами между ними, ощутимо мешает развитию. К тому же за последние пять лет рабочие отношения в Китае стали намного более цивилизованными и отпуска превратились из роскоши в почти обязательное условие беловоротничковой работы.

Но как бы то ни было, именно последние годы стали золотыми для туриндустрии КНР. В 2007 году число внутренних туристов превысило население страны и составило 1 млрд 394 тыс. человек, а в 2008 году достигло 1 млрд 700 тыс. человек. «В целом развитие внутреннего туризма в Китае можно разделить на четыре фазы, и именно последняя, начавшаяся в 2004 году, отличается самыми высокими темпами роста», — утверждает эксперт по туристической отрасли, профессор социологии пекинского университета Лэй Ван.

Успехи китайской туриндустрии были замечены и за рубежом. Согласно Отчету о развитии мировой индустрии туризма Всемирного экономического форума Китай в 2008 году сделал наибольший скачок среди всех стран мира, переместившись в рейтинге сразу на 15 позиций вверх — до 47−го места. Стоит отметить, что относительно невысокая позиция КНР объясняется факторами, которые не имеют отношения к собственно внутреннему туризму.

Так, Китай занимает 87−е место в рейтинге регулирования туриндустрии (из-за ограничений для иностранных фирм и проблем с получением виз), 91−е по гигиене, 105−е по политике в области окружающей среды, 116−е с точки зрения безопасности. Все эти факторы явно не входят в список приоритетов у китайских туристов. Зато по наличию культурных ценностей Китай 15−й, а в ценовом выражении — 20−й.

Об уровне цен на внутреннем рынке можно судить по средней сумме, которую китайский турист потратил на путешествие в 2008 году: меньше 500 юаней (чуть более 70 долларов США). Показательно также, что в целом 1 млрд 700 тыс. внутренних туристов в 2008 году потратили 100 млрд долларов, тогда как 45 млн китайцев, которые предпочли выехать за границу, выложили 35 млрд долларов — всего в три раза меньше доходов от внутреннего туризма. Так что в Китае существует огромный потенциал роста не только по количеству туристов, но и по средней трате на одну поездку.
Все готово

Бурный рост туристической отрасли вызван сочетанием целого ряда факторов. Первый из них — особенность географии Китая: максимальное время перелета с юга на север и запада на восток не превышает 3,5 часа. Китай, в отличие, скажем, от России, «плотно сбит» и равномерно насыщен культурными и иными достопримечательностями.

Второй фактор — львиная доля экономического роста в Китае была связана с инвестициями в капитальное строительство, в том числе в дороги, аэропорты, железнодорожные пути. В конце 90−х, когда Китай в первый раз «заливал деньгами» кризисную ситуацию, была создана основная инфраструктура для внутреннего туризма. В КНР не собираются останавливаться на достигнутом: значительная часть антикризисных вливаний в 2008–2010 годах вновь идет на строительство дорог в отсталых районах страны и кардинальную модернизацию железнодорожной инфраструктуры.

В октябре этого года корреспондент «Эксперта» побывал в одной из самых отсталых китайских провинций Ганьсу, где смог оценить масштабы строительства. Скоростные дороги, мосты, туннели возводились почти на всем протяжении двухдневного пути, даже при том, что машин и на существующих трассах (кстати, вполне приличного качества) почти не было. Местные власти отчаянно пытаются наполнить магистрали пассажирским потоком. В нынешнем году почти каждая китайская провинция посчитала нужным устроить культурный фестиваль с приглашением почетных гостей и журналистов. Ведется конкуренция за право считаться самой священной горой, самым прекрасным озером. В ход идут все мыслимые и немыслимые заслуги и преимущества: статус древней столицы, удачное местоположение по фэн-шуй, знаменитые выходцы.

В последние годы в КНР активно занимаются переучетом собственных туристических ресурсов. «Еще пять лет назад в КНР было всего три геопарка, согласно критериям ЮНЕСКО, сегодня более тридцати», — рассказывает один из оценщиков этой международной организации. Каждый город Китая спешит обзавестись тематическим парком, в Шэньчжэне их целых три, в том числе военный — на бывшем советском авианосце «Минск». Здесь можно пострелять из разных видов оружия, побывать в бывших кубриках и жилых помещениях офицерского состава, посмотреть патриотическое представление с участием славянских артистов, одетых «в русском стиле» — в зависимости от пола с бородой и баяном или в коротких юбках и кокошниках. Эклектика — главный и, в общем, единственный жанр, в котором работает китайская туристическая индустрия, и здесь она достигла совершенства.

На горе Лушань за 10 юаней можно купить «золотой» талисман на шею: с одной стороны — будда, с другой — Мао Цзэдун. «Красный туризм» по родным краям Мао Цзэдуна и местам боевой славы вообще одно из самых перспективных туристических направлений. Город Яньань в провинции Шэньси, где 60 лет назад в катакомбах рождалась Народная освободительная армия Китая, принимает миллионы человек в год. «В Китае с большим уважением относятся к Мао, все хотят сфотографироваться на фоне дома, где он когда-то жил», — рассказывает гид Чжан Люган, только что обслуживший группу из 40 человек.

Дом, правда, не настоящий. Новая постройка лишь точная копия старой, из предметов того времени остался один каменный стол для игры в китайские шахматы. На кровати Мао лежит пачка сигарет, вождь любил курить в постели. «Можно угостить Мао сигаретой», — говорит Чжан. Один из китайцев тут же бросает на кровать пачку Marlboro.
Разный туризм

В отличие от других стран, где туризм остается прерогативой среднего класса, в Китае (во многом из-за низкой стоимости поездок и высокой мобильности населения) это намного более широкое социальное явление. Так, на жителей деревни пришлось 38% всех туристических поездок, совершенных в 2008 году. Понятно, что деревенские намного скромнее в своих запросах горожан. Они в среднем тратят на поездку не более 400 юаней (60 долларов), тогда как горожане — почти 1000.

Город Цзяньян расположен в двух часах езды от Чанша, столицы одной из внутренних китайских провинций Хунань. На центральной площади только что возвели чудовищного вида скульптуру — змею, пожирающую то ли самое себя, то ли кого-то другого. На изваяние приехали полюбоваться из соседних поселков. «У нас-то в деревне развлечений почти нет, а тут вроде и искусство, и развлечение, потом в “Макдоналдсе” мороженое купим», — рассказывает корреспонденту «Эксперта» 20−летний Люй Миндэ. В целом китайцы предпочитают короткие поездки на близкие расстояния — на это, в отличие от длинных путешествий, не нужно копить месяцами или даже годами.

Параллельно в последние годы набирает обороты автомобильный туризм — учитывая масштабы дорожного строительства, один из самых перспективных в Китае. По всей стране открываются агентства по аренде машин, которые стоят от 25 долларов в день при условии наличия гаранта из числа местных жителей, иначе машину не дадут. По оценкам агентства Euromonitor International, к концу 2010 года совокупные доходы от этого бизнеса должны увеличиться с нынешних 850 млн до более чем 1 млрд долларов.
Радужное будущее

Первые месяцы 2009 года показали, что внутренний туризм в Китае не слишком пострадал от финансового кризиса. За первые полгода китайцы совершили более 1 млрд туристических поездок, а по итогам 2009 года эксперты Государственной туристической ассоциации ожидают, что это число возрастет до 1,9–2 млрд поездок. Доходы туриндустрии увеличились более чем на 10%.

Согласно исследованию Лэй Вана, проанализировавшего данные за последние 20 лет, в ближайшие 10 лет туристическая индустрия Китая будет расти в среднем на 23% в год, более чем в два раза опережая даже самые оптимистические прогнозы по темпам экономического роста.

Уже сегодня, несмотря на то что большинство китайцев настороженно относятся к оплате кредитными карточками через интернет, в КНР активно развиваются турсайты, предлагающие бронирование гостиниц и покупку авиабилетов. В Китае для брони гостиницы не обязательно оплачивать номер заранее, деньги платятся напрямую при заселении. Лидер отрасли, компания Ctrip, в этом году стала девятым по стоимости китайским брендом по версии CLSA, опередив такие крупные компании, как Haier, Tencent, Lenovo и Qingdao.

Очевидно, что китайские власти заинтересованы в ускоренном развитии туристической отрасли, ведь это, с одной стороны, позволит с максимальной пользой использовать возводимую все последние годы инфраструктуру, а с другой — ускорит процесс переориентации национальной экономики с экспорта и капитального строительства на внутреннее потребление.

И китайцы готовы ездить. За последние 15 лет сотни миллионов человек сменили место жительства в поисках лучшей работы, поэтому сама концепция переездов и поездок не вызывает у них отторжения. Как и в случае с внутренним потреблением в целом, главным сдерживающим фактором остается недостаточно быстрый рост доходов населения, который все последние годы отстает от роста производительности труда. А вся инфраструктура для внутреннего туризма уже создана или будет создана в ближайшие годы.

Шэньчжэнь—Сиань—Яньань—Цзяньян—Пекин
_________________
Мнение не бывает истинным, или ложным, а лишь полезным или бесполезным ( Шри Ауробиндо)

Обсуждаемое