ТИБЕТ: вчера, сегодня, завтра

Добавлено: 28.01.09, 07:16 +0000

— 28.01.2009 12:46 —
Guardian: китайская полиция провела обыски у 6 тыс. тибетцев

Китайская полиция провела проверки около 6 тыс. жителей столицы Тибета Лхасы, пишет The Times. Были арестованы 81 человек, двое из них за запрещенные песни на мобильных телефонах. Возможно, они прославляют далай-ламу, предполагает газета.
Официально рейды направлены на борьбу с преступностью. «Газета.Ru»

http://www.gazeta.ru/news/lenta/2009/01/28/n_1322311.shtml

Добавлено: 03.02.09, 10:34 +0000

Путешествие француза в Тибет

30 января 2009

До нас дошло удивительное свидетельство одного француза, хорошо знакомого с Тибетом, который вернулся из длительного путешествия в Лхасу и тибетские регионы, входящие в состав различных китайских провинций. Он описывает Тибет спустя девять месяцев после волнений в Лхасе. Китай не собирается ослаблять репрессии, которые, кажется, стали совсем обыденными в своей слепой жестокости.

Полная военная оккупация. Постоянная слежка полиции. Незаконные аресты. Опустевшие монастыри. Преследование монахов и монахинь. Кочевники, которых принуждают вести осёдлый образ жизни. Молодые горожане, пропадающие без вести. Жестокие пытки. Словом, очевидное стремление подавить тибетские волнения террором. Карло Бланко – это псевдоним. Автор решил скрыть своё настоящее имя, чтобы не подвергать опасности встреченных им людей. Стоит прочесть рассказ Карло Бланко, чтобы не забывать о постоянных страданиях тибетцев.

Урсула Готье.

Тибет, декабрь 2008.

Волнения, потрясшие Тибет в марте, и Олимпийские Игры в Пекине уже в прошлом. Однако как только я приземлился в Ченгду (столица китайской провинции Сычуань, включающая в себя часть исторической территории Тибета), китайские друзья, работающие в сфере туризма, поведали мне о том, как один человек не смог продвинуться дальше Кандинга (старая граница между Китаем и тибетским Плато), и о том, как комнату другого обшарила полиция. Они умоляли меня быть осторожным, поскольку сами часто несут ответственность за действия своих клиентов перед PSB – государственной службой безопасности (Public Security Bureau).

«Будь особенно внимателен в своём номере в отеле, там часто бывают подслушивающие устройства», - говорили они, проверяя на месте ли все лампочки в светильниках (это одно из самых излюбленных мест для установки «жучков»).

Репрессии в Кардзе.

В одном из тибетских кварталов в Ченгду я повстречал свою тибетскую подругу из Кардзе (тибетская префектура в провинции Сычуань). Она прожила несколько лет в Индии и с тех пор ей с трудом удаётся найти своё место в обществе. Поскольку она не изучала английский язык в китайском университете, она не может устроиться преподавателем в школу. К тому же, с этого года туристическим агентствам запрещено нанимать гидов, выезжавших в Индию. Я узнал, что ей пришлось пережить во время мартовских манифестаций, которые потрясли Кардзе, как и остальные округа Тибета:

«Когда мы узнали, что происходит в Лхасе и что уже есть более сотни жертв, то много людей вышло на улицы. Полиция открыла огонь – были убитые, некоторых арестовали. Полиция и военные задерживали всех подряд и днём и ночью. Танки и солдаты были в городе повсюду. Заключённых жестоко избивали: после этого многим понадобилась госпитализация, некоторые ослепли. Много людей пропало без вести, и о них всё ещё ничего не известно.
Затем группа монахинь из монастыря Тонгкор отправилась в полицию с требованием освободить заключённых, но там их самих задержали, их избивали и пытали. Некоторые из монахинь были освобождены, но многие до сих пор находятся в тюрьме. Вскоре прибыло многочисленное военное подкрепление. Повсюду в городе множились военные лагеря, даже в непосредственной близости от монастыря».

Один монах рассказал мне, насколько он был напуган тогда. Ему нужно было пересечь город на машине в северном направлении. Его остановили на военном контрольно-пропускном пункте. Ему пришлось немало поволноваться, прежде чем военные дали ему проехать. Он проехал сквозь целую толпу военных карательных отрядов, вооружённых до зубов. Он также сообщил мне, что полиция по нескольку раз в неделю наведывается в монастыри, многократно допрашивая монахов, и что все очень боятся. В монастырях царит беспокойство, особенно в тех, где проводятся занятия по политическому перевоспитанию, поскольку монахов вынуждают отречься от Далай-ламы. Много монахов и монахинь было изгнано из монастырей. Они обречены на жизнь в скитаниях. У них отобрали документы, поэтому они не могут остановиться в гостинице, купить билет на поезд или просто положить деньги на свой мобильный телефон.
Я был удивлён, что мои давние друзья избегают подробностей в разговоре со мной даже наедине. Значит, риск наказания так велик! Я всё больше убеждался, что количество исчезнувших людей заставляет тревожиться. Это несчастье коснулось многих семей.

Мои тибетские друзья только что вернулись из поездки: они работают в туристическом агентстве, и их целью было сделать рекламу путешествий в Тибет в различных китайских провинциях. По возвращении их багаж тщательным образом досмотрели в аэропорту в Ченгду, хотя чемоданы их китайских коллег не тронули (тибетский паспорт внешне отличается от китайского). Все тибетцы по определению попадают под подозрение.

Затем я отправился в Синин (столица китайской провинции Цинхай, большая часть населения которой – тибетцы), где встретил тибетских студентов. Обучение дорого обходится их семьям кочевников и фермеров. Семьи влезают в долги, при этом не зная, смогут ли их дети по окончании университета найти работу. И действительно, уровень владения китайским языком у тибетских студентов не так хорош, как у самих китайцев, поэтому они не выдерживают конкуренции за места чиновников.

Высокий лама из Репконга избит прямо на улице.

Я направляюсь в Репконг (тибетская префектура в провинции Цинхай). Автотрасса, открытая в этом году, впечатляет, но она уже выщерблена пулевыми отверстиями! Я обхожу монастырь, где паломники заняты своим привычным делом: вращают огромные молитвенные барабаны, расположенные вокруг храма, или делают простирания перед грандиозными статуями. Друзья рассказали мне, как волнения начались в Репконге ещё до лхасских:

«Это случилось мартовским холодным вечером, в день больших подношений благовоний из можжевельника, когда много людей прогуливалось по улицам. Произошла ссора между подвыпившим тибетцем и торговцем-мусульманином, который продавал воздушные шары. Тибетец ткнул в шар сигаретой, и тот лопнул. Они начали драться. Затем другие тибетцы стали драться с мусульманами, которые собрались вокруг. Полиция приехала быстро и задержала всех участников драки.

На следующий день снова было много народу на улицах, на этот раз был день священных танцев в монастыре. Полиции было слишком много, это нас раздражало. Столкновения начались с брошенных камней, ударов палками и сотен арестов. Были массовые задержания, и людей держали в ужасных условиях, допрашивали, избивали, а затем большинство довольно быстро отпустили, но некоторые из задержанных пропали без вести.

Поскольку монахи отказались в тот день участвовать в празднике священных танцев, полиция арестовала многих из них и затем сильно избивала. Все местные жители были в ужасе от увиденного: полицейские избивали молодых монахов без какой-либо причины. В конце концов, высокий лама из Репконга – человек почтенного возраста и очень уважаемый (как тибетскими, так и китайскими учениками) – взял длинный церемониальный шарф (хадак) и вышел на улицу, чтобы поговорить с полицией, надеясь на мирное решение конфликта. Вместо этого его избили прямо на улице, и он был срочно госпитализирован с переломами в Синин. Его китайские ученики (высокопоставленные лица) быстро узнали о случившемся и тут же прибыли в больницу. С их помощью лама и несколько монахов смогли без последствий выйти из этой ситуации. Невероятное количество солдат наводнило город, они выставили часовых на каждом углу. И днём и ночью город был оцеплен.

Школьные преподаватели, как и все остальные госслужащие, обязаны были дежурить и следить за своими соседями, докладывая обо всех посетителях. Только деревенские учителя могли продолжать спокойно работать в школе».

Сейчас город кажется спокойным, но чтобы развеять эту иллюзию достаточно просто побывать в монастыре и увидеть, что монахи боятся говорить, даже улыбаться вам. Повсюду камеры слежения, некоторые кельи приспособлены под комнаты для полицейских в штатском, которые постоянно наблюдают из окон, повсюду осведомители. Постоянно раздаются крики солдат, будто нервный собачий лай.

Оценив ситуацию, я понял, что останусь здесь не более, чем на пару дней. Мои друзья вздохнули с облегчением и поблагодарили меня.

В этом году новое постановление запретило школам и прочим госучреждениям получать деньги из-за границы. Большинство денежных переводов просто повисло в ожидании. Некоторые, в частности в Лхасе, были просто высланы обратно.
Полиция не может читать на французском, а поэтому при попытке отправить письмо на французском по электронной почте, телефонную линию отключают.

Я вернулся в Синин и от моих друзей отправил электронное письмо на французском – самое нейтральное сообщение о том, где я сейчас нахожусь. Чуть позже мои друзья внезапно поняли, что телефонная линия и подключение к интернету не работают. Удивившись, они обратились в телефонную компанию. В конце концов, им сказали, что полиция не знает французского, поэтому телефон им просто отключили! (Позже в Лхасе я слышал о китайской переводчице, которую полиция вызывала каждый раз, когда нужно было перевести письмо на французском…) Мои друзья неоднократно пытались позвонить мне из-за границы, но ничего не вышло. Однако мой мобильный телефон работал в некоторых городах.

Во время мартовских событий СМИ пестрили новостями о тысячах протестующих в монастыре Лабранг провинции Амдо (часть исторической территории Тибета, закреплённая за китайской провинцией Гансу). Находясь там, довольно трудно узнать, сколько именно заключённых было освобождено, мне не удалось выяснить подробностей. Я узнал, что попасть в монастырь можно только по документам. Та же ситуация в Кумбуме –самом большом монастыре провинции Цинхай. За монахами пристально следят.

Поезд в Лхасу.

Я сажусь на поезд до Лхасы, без труда получив десятидневное разрешение на пребывание в тибетском автономном регионе, но места, где мне разрешено пребывать, ограничены лишь теми городами, которые находятся по дороге в Непал.

Я ехал один в купе до самого Голмуда. На этой остановке в три часа ночи вошёл китаец и расположился по-соседству. Я заметил у него на шее чётки и фотографии китайских Будд в мобильном телефоне. На рассвете мы проезжали самый высокий заснеженный перевал, но так как давление в поезде при быстрой езде было выше, то можно было не бояться головной боли на большой высоте. К счастью, курить здесь запрещено даже в туалете!

Странное ощущение: повсюду снег, а ты едешь в жарком купе. За окном женщины полоскают бельё в ледяной воде ручья. Я представлял, как по этим рельсам уезжают в Китай природные ресурсы и древесина, целые леса, вопреки существующим постановлениям. Даже китайские учёные говорят о Тибете, как о «Третьем полюсе», отмечая, что ледники там тают в четыре раза быстрее, чем в Арктике и Антарктиде. Эта железная дорога перевозит тысячи китайских поселенцев, а также войска, военные грузы, тяжёлую артиллерию, которые довозят до самых индийских и непальских границ.

Мы едем через Накчу. Череда магазинов и ангаров меня смутила. Неужели это те самые скотобойни для тысяч яков, о которых я слышал? Китайское правительство решило забить этот скот, чтобы заставить кочевников вести осёдлый образ жизни.

В настоящее время многовековому образу жизни кочевников угрожает новая китайская политика. Они обязаны покинуть свои земли, продать свой скот за бесценок и жить в старых тюремных помещениях или на землях, не приспособленных для их культуры. У них нет опыта ни торговли, ни земледелия. Когда они смотрят телевизор, то чувствуют себя крайне несчастными и обделёнными, ведь программы рисуют мир мечты, в котором им никогда не доведётся жить. Попытки оспорить или противостоять приказам правительства жестоко наказываются арестами, тюремным заключением, истязаниями и штрафами.

Накчу изменился до неузнаваемости, и я с трудом нашёл те ориентиры, что помогали мне всего два года назад.

Китаец – мой сосед по купе – путешествовал с совсем маленькой сумкой. У него не было фотоаппарата, лишь телефон, который довольно часто звонил. Я понял, что у него с десяток друзей по всему вагону, и они беспрестанно созваниваются, чтобы вместе полюбоваться пейзажем: «Эй, погляди-ка направо – гора Ньенчен Тангла! Озеро Намцо!» Они неплохо знают эти святые места, которые в летние месяцы наводняют китайские туристы, прибывая целыми автобусами. Когда мы наконец-то поднялись на «rainbow bridge» - «радужный мост» над рекой Куичу, то во всей красе увидели величественную Поталу. Компания друзей-китайцев уже собралась вместе, готовая сойти с поезда, и исчезла, оставив меня в недоумении. С какой целью они прибыли сюда?

«Пожалуйста, не фотографируй военных…»

Вокзал выстроен в типичном коммунистическом стиле – красное тяжеловесное здание. В настоящее время функционирует только железная дорога Китай-Голмуд-Лхаса, но по многочисленным новым постройкам можно сказать, что скоро рельсы будут проложены и в других направлениях.

Никто не может встречать прибывших пассажиров на вокзале, такси стоят на приличном расстоянии. Меня встречает друг. Он очень напуган: выходя из дома, он забыл документы и у него чуть не конфисковали машину. К счастью полицейский, как и мой друг, оказался Кхампа (тибетец родом из Кхама – восточной части исторического Тибета, в настоящее время разделённый между тибетским автономным регионом и соседней провинцией Сычуань). Для выяснения личности он позвонил в контору, где работает мой друг, и, в конце концов, отпустил его. Как хорошо, что сами тибетцы помогают друг другу!

Я узнал о новых автотрассах и окружных дорогах, ведущих в Лхасу. Один я бы заблудился, хоть и знаю Лхасу уже 22 года. Тогда бараны целыми стадами ходили по городу, и было сложно найти хоть одну машину, чтобы добраться от автобусной станции до гостиницы. Чемоданы переправляли на ручных тележках!

Мой друг всерьёз говорит мне: «Пожалуйста, не фотографируй военных и полицейских, я боюсь!» Я понял, что даже если он не будет причастен, то всё равно может ответить за все мои действия…

Мы приехали в мой гостиничный номер, и вскоре к нам присоединился ещё один друг, который работает учителем в школе. Он показал мне свой мобильный телефон, из которого вынут аккумулятор, и попросил меня сделать то же самое со своим. Просто отключить мобильник недостаточно: полиция может использовать их как микрофоны и подслушивать все наши разговоры. Я поспешил вынуть аккумулятор, и он рассказал мне, что читаются многие письма, прослушиваются разговоры. Есть множество центров шпионажа, сотрудники которых владеют всеми тибетскими диалектами и несколькими иностранными языками.

Бедняга! Он обязан несколько раз в неделю посещать курсы патриотической переподготовки и отвечать на самые разные вопросы. Все директора школ обязаны там присутствовать и заучивать дифирамбы коммунистическому правительству, критиковать тибетское правительство в изгнании и феодальный строй, существовавший при Далай-ламе. Также они должны запоминать список всего того, что китайцы привнесли в Тибет согласно экономическому и социальному плану. Всё это навевает тоску и очень однообразно. Но присутствовать там необходимо.

Население объединено в различные «трудовые объединения» по роду деятельности, а также в «квартальные комитеты», которые должны регулярно собираться, чтобы получать правительственные указания. Таким образом, можно контролировать всех жителей!
Лишь только рассветёт, военный горн трубит «подъём», и тут же начинает раздаваться отрывистый и резкий лай солдат, на который каскадом отзывается приторное неестественное протяжное пение. Это песня, восхваляющая родину. Через несколько мгновений на улицах начинает раздаваться топот марширующих сапог: шлаг, шлаг, шлаг. В отрядах по тридцать человек солдаты вышагивают в касках, вздёрнув к небу ружья. У некоторых щиты для подавления мятежей, у других – электрошокеры и патронташи через плечо. Также встречаются военные грузовики, крытые брезентом, в которых вооружённые солдаты патрулируют город для устрашения протестующих. Жители настолько к ним привыкли, что почти не замечают.

Я направляюсь в центр тибетского города, на Баркор, где тибетцы уже сотни лет обходят вокруг Джово – знаменитой статуи Будды Безграничного Сострадания, подаренной в VIII веке китайской принцессой Венченг своему супругу великому тибетскому царю Сонгцану Гампо. Ежедневно тысячи тибетцев обходят вокруг неё. По внешнему кругу на улице полным-полно торговцев и народу. В середине, вокруг храма люди вращают молитвенные барабаны. По периметру храмовой ограды верующие оставляют подношение топлёного масла для свечей, которые горят перед статуями. В святая святых монах «подносит» множество слоёв золота, которые он наносит на кистью на статую Джово. Перед главным входом в Джокханг сотни людей делают простирания, вытягиваясь во весь рост на земле, снова и снова, весь день, будто не замечая множества солдат, которые в группах по пять человек снуют между верующими.

Для меня это шок. Моё сердце сжимается при виде солдат в форме на крышах домов, сжимающих ружья и готовых выстрелить в любой момент. Повсюду камеры слежения и группы тибетских полицейских, одетых в чёрное, под рекламными растяжками Кока-кола. Они тоже вооружены и носят мобильные телефоны на плече. Уже долгие годы полицейские патрулируют улицы, но сейчас их здесь чрезмерно много. Их палатки стоят через каждые 20 метров повсюду, повсюду. У них скучающий вид. Все их скудные занятия – это пить чай и греться на солнышке. Друг рассказал мне: «Правительство, чтобы досадить нам направило сюда полицейских из Чамдо (город на востоке Тибета). Жители Лхасы прозвали их «некрофилами», а они нас называют «вездессущими»! Понятно, что это не разряжает обстановку!»

Из разговора с друзьями я узнал, что во время мартовских манифестаций власти разоружили тибетских полицейских, поскольку не доверяли им. Сейчас некоторые носят чёрные автоматы, которые больше похожи на роскошные игрушки. Эти люди в касках тоже ходят вокруг святынь, только в противоположном паломникам направлении. Людей так много, что и те и другие почти касаются друг друга, но стараются не встречаться взглядами. Они словно два мира, существующих бок о бок, но избегающих контакта друг с другом.

Специалисты одно за другим читают письма Далай-ламы.

Тибетцы неустанно молятся о мире, настойчиво, день за днём, совершая обходы святых храмов, несмотря ни на что. Мне нравится наблюдать за ними, видеть, как они почтительно совершают простирания перед Поталой, «Белым домом» Далай-ламы.
Входной билет в Поталу сравнительно дорогой – 100 юаней (примерно 10€).Теперь немногие паломники посещают дворец, а после мартовских событий сократилось и число туристов. Летом 2007 года его ежедневно посещали 7000 человек, и билеты нужно было покупать за 10 дней.

Преодолев множество ступеней, я попал в покои Его Святейшества Далай-ламы. Большинство залов закрыты для просмотра, мне объяснили, что правительство направило специалистов, которые читают все письма, оставленные Далай-ламой. Прошло пятьдесят лет после изгнания Далай-ламы, а они всё ещё роются в его вещах. Из зала в зал за мной очень быстро следовали два китайских охранника. Много монахов из Поталы, одетых в серые халаты, узнали меня и приветствовали широкими улыбками. Немного подумав, солдаты решили, что это даже забавно и сами начали улыбаться. У этих монахов тяжёлая жизнь, за ними постоянно следят камеры наблюдения и микрофоны.

Я был удивлён, что закрыта лестница, ведущая в самую святую комнату – комнату Будды Тукдже Ченпо (Великого Сострадания). Монах сказал мне, что это из-за боязни воров. По большей части это китайцы (штатские или военные), которые приезжают сюда без малейшего почтения к этим священным сокровищам.

Этой зимой Лхаса опустела. Туристическим агентствам едва удалось выручить 12% от той прибыли, что была в 2007 году. И сейчас тибетцы из Кхама и Амдо отменяют свои традиционные зимние паломничества, потому что у них нет необходимых документов, чтобы пройти полицейский контроль. Вследствие этого многие гостиницы закрылись. Те же, что ещё работают, обязаны устанавливать камеры видеонаблюдения, которые записывают для полиции всё, что происходит в холле и ресторане. Некоторые владельцы гостиниц всё ещё пртотивятся этому, но если они будут упрямиться, то их гостиницу закроют. Чтобы они быстрее согласились, по вечерам множество военных занимает столики, чтобы смутить клиентов.

Я встретил друга, который несколько лет назад многократно пытался уехать в Индию, но его каждый раз останавливали на полпути и, в конце концов, возвращали обратно. В прошлом году он открыл небольшой ресторанчик в Лхасе. Через несколько дней после мартовских волнений его арестовали вместе со множеством других людей только лишь потому, что они были не из Лхасы. Они оказались в тюрьме Толонг, и их постоянно избивали ещё до начала допросов. Их кормили лишь ти-момо (паровой пшеничный хлеб), а воды несколько дней не давали совсем, им пришлось пить собственную мочу. Его продержали 15 дней. Среди задержанных вместе с ним людей двое умерли на его глазах, он слышал также и о других погибших, но точное количество их неизвестно. В действительности никто не знает точного количества погибших, но их в Лхасе, по меньшей мере, двести. Говорят, что недалеко от Лхасы есть поле, где закапывали их трупы.

Прошло уже девять месяцев, но с апреля ничего не изменилось. Вездесущие полицейские в штатском и в форме. Все улицы, что ведут к главному храму Лхасы – Джокхангу – оцеплены вооружёнными китайскими солдатами в касках.

Ужасающие сцены того, как людей расстреливали в упор прямо на улицах уже в прошлом, но очевидцы рассказывали мне о них, не в силах сдержать рыданий. «В те дни, – рассказывал мне друг, – никто трое суток не выходил на улицу, все прятались в надежде, что полиция не явится убить нас прямо домой, особенно ночью, вслепую, без причины и следствия. Мы спали, не раздеваясь, поскольку за нами могли прийти и даже не дать времени натянуть штаны».

Речь не идёт о паранойе. Эти страхи вполне обоснованны, и по сей день молодые люди часто пропадают прямо на улицах Лхасы. Обеспокоенные родители забирают своих взрослых детей из школы. Они дают им с собой бутерброды, чтобы те не выходили никуда во время обеда. Любая личная встреча может повлечь за собой арест: на прошлой неделе мой друг, работающий гидом, навестил в Лхасе свою двоюродную сестру. На следующий день её арестовали, и он ничего не знает о её местонахождении. Хотя ни мой друг, ни его сестра не проявляли никакой политической активности.

В этом году, как никогда раньше, экскурсоводы, бывавшие в Индии и лучше всего говорящие по-английски, исключены из официального списка гидов. Они лишены возможности найти работу, как в сфере туризма, так и в сфере образования. Это вопиющая несправедливость, ведь несколько лет назад правительство поощряло возвращение беженцев в Тибет, предлагая различные льготы, например, талоны на питание. В этом бедственном положении оказались многие, так как родители отправляли своих детей в Индию ценой тайного опасного путешествия через заснеженные горы, чтобы они там смогли получить традиционное тибетское образование, как, например, в «Тибетской детской деревне» (Tibetan Children’s Village) в Дхарамсале. Таким образом, они надеялись вырастить поколение тибетцев, которые вернутся в страну носителями подлинной тибетской культуры. По некоторым данным, 78% населения Тибетского плато остаются неграмотными, в то время как 94% тибетцев в изгнании поличили образование.

В этом году была запрещена продажа кордицепса (yartsa gunbou), личинки мотылька, на которой паразитирует гриб, используемой в китайской традиционной медицине. На улицах Лхасы некоторые торговцы продолжают продавать его тайком, но в большинстве случаев денег, которые кочевники и деревенские жители получили от продажи этих даров природы, заметно не хватает их семьям.
Кочевников, составляющих около 70% тибетского населения, китайское правительство взяло под контроль, заставляя селиться в предоставленных им мрачных зданиях. Яков, кажется, приговорили к скорейшей смерти.

Фактически, весь тысячелетиями сложившийся образ жизни кочевников за двадцать лет постепенно переходит под контроль китайцев: они должны покинуть свои пастбища и продать за бесценок скот, их вынуждают жить в заброшенных тюремных помещениях или на участках земли, не подходящих их образу жизни.

Стоимость жизни невероятно возросла в этом году, и финансовая ситуация для многих тибетцев стала действительно тревожной. Простое выживание находится под вопросом для большинства из них: все обещания китайского правительства оказать помощь крестьянам, которым запретили выращивать ячмень, чтобы они сажали деревья; или кочевникам, вынужденным покупать в кредит новый дом – всё это лишь пустые слова, размер государственных компенсаций не соответствует реальным затратам. Вся традиционная земледельческая система Тибета расшатана, нарушена, что влечёт за собой настоящую экономическую и экологическую катастрофу. Некоторые в китайской власти начинают это понимать.

По правде говоря, тяжёлые времена наступили для всех тибетцев. Если, к примеру, тибетец работает в банке, на радио или в сфере образования, то сменить работу или уволиться ему просто невозможно. Они все должны стать членами Коммунистической партии и петь ей хвалебные песни. Если они этого не делают, то подвергаются постоянному преследованию коллег до тех пор, пока не согласятся. Служащему невозможно получить паспорт. Мечтам о поездке в Индию и встрече с Далай-ламой положен конец.
Я отправляюсь в монастырь Сера, известный своими оживлёнными дебатами между монахами. Сейчас жизнь здесь замерла, монастырь кажется вымершим: лишь горстка паломников, да три европейских туриста в сопровождении гида среди десятков полицейских в чёрной форме. Среди монахов также есть завербованные информаторы.

Три пожилых монаха с лицами, изрезанными морщинами, возглавляют группу паломников у подножия статуи Тамдрина (Хаягривы), окутанного шёлковыми шарфами. Удивительная атмосфера царит в этом зале, где устрашающе скалятся защитники. На первом этаже небольшая группа монахов сопровождает церемонию звуками барабанов, практически все они в почтенном возрасте. В действительности они здесь только для того, чтобы создавать видимость работы монастыря для паломников и туристов. Они только охраняют молитвенные залы, открывают и закрывают двери, наполняют водой чашечки для подношений. Им запрещено говорить с кем бы то ни было о реальной обстановке: из 1200 монахов здесь осталось не больше сотни, остальные в тюрьме, возможно в Ньинтри в провинции Конгпо (на востоке Тибета), никто не знает ни их местонахождения, ни о том, кто из них ещё жив.

Зверские пытки.

Тибетцев без сомнения подвергают страшным пыткам. Мне рассказывали о заключённых, которым семьи приносили еду. За это они были жестоко наказаны: вывихи плеча, раздробленные локтевые и коленные суставы – эти люди навсегда останутся инвалидами. Они подвергаются также наказаниям электрическим током: разряды столь сильны, что нейроны в теле могут просто перестать функционировать. Заключённые служат донорами больших объёмов крови, сексуальными рабами или подопытными для тренировки военных. Многие ослепли, стали калеками на всю жизнь. Рассказывают о заключённых, которых освободили, когда те были на пороге смерти, чтобы они умерли в другом месте.

Абсолютно все тибетские монастыри находятся под жёстким контролем, будь то обязательные курсы переподготовки монахов или визиты полиции для допросов, изматывающих проверок, запугивания, бесстыдного воровства и разрушения. Монастырь Дрепунг (недалеко от Лхасы) отныне контролируется монахами из монастыря Таши Лумпо в Шигаце (известными своим послушным сотрудничеством с китайцами). Ганден (другой крупный монастырь в окрестностях) просто-напросто закрыли. Люди всё ещё помнят сцены, когда тысячи солдат в касках оккупировали прошлой зимой кельи для медитации, где сто или двести монахов жили в уединении.

По этой самой причине я не смог ничего посетить в лхасском регионе: ни монастырь с ретритными пещерами Драк Йерпа, ни женскую монашескую общину в Тердруме или Шуксепе, ни в Самье-Чимпху. Каждый раз мне необходимо было запрашивать разрешение, быть в сопровождении гида и находиться под постоянным присмотром трёх видов вездесущей полиции. Посещать уединённые кельи, по-моему, значит подвергать риску обитателей монастыря, и я ограничился несколькими кругами (корой) вокруг Джоканга и вокруг Лхасы вместе с паломниками. Вокруг священного холма Чакпори один лама из Кхама высекал на камнях все тексты Будды – это зрелищная работа, в которой многие хотели поучаствовать, делая подношения, кто сколько мог.

Даже приняв все меры предосторожности, избегая разговоров с друзьями, которые узнают меня на улице, я отдавал себе отчёт в том, что люди, с которыми я встречаюсь, сильно рискуют. Поэтому я отказался продлить моё путешествие и вернулся на родину.
К моему удивлению, туристы, вылетающие из Лхасы, не должны были открывать свои чемоданы на таможне. Оказывается, что у многих туристов, пожелавших сфотографировать солдат или полицейских, конфисковывали плёнку или цифровой носитель. Я слышал, что один турист даже дрался за то, чтобы у него не отняли отснятый им материал, но из этого ничего не вышло.

Много раз мне не терпелось снять что-нибудь на камеру или сфотографировать, особенно когда мне встречались многочисленные отряды солдат в касках, патрулирующих улочки, ведущие к Джокангу или к храму Рамоче: на их щитах были видны вмятины, словно им приходилось защищаться от атак камнями! Невольно возникает вопрос, почему вход в храм Шиде так тщательно охраняется, ведь он не более двух метров в ширину…

По правде говоря, солдат даже можно пожалеть, когда слышишь, как они один за другим стреляют рано утром в картонные мишени, когда они расхаживают, вооружённые до зубов, посреди безоружной толпы паломников. Ужасно иметь приказ стрелять в людей, которые молятся о мире.

Как долго ещё они будут обязаны слоняться в полном обмундировании по улочкам Лхасы? Вечером я видел, что некоторые из них были пьяны. Разве не мучение стоять и день, и ночь на посту? Не знаю, какое у них жалование, но в Тибете днём довольно жарко, а вечером довольно холодно для того, чтобы часами стоять неподвижно. К тому же, они должны жить далеко от дома минимум два года, не имея и малейшего права голоса перед начальством.

Сегодня сообщество китайских буддистов по всему миру растёт, многих учителей приглашают в крупные города Китая, их китайские ученики восстанавливают монастыри в самом Тибете. Книги лам, дающих учения в Тайване, свободно распространяются в таких мегаполисах, как Пекин или Шанхай; даже престижно иметь тибетского духовного учителя и помогать ему в строительстве храмов и возведении священных статуй в Тибете. Китайская интеллигенция проявляет живой интерес к духовным и культурным ценностям, которые ещё живы в Тибете, но почти полностью исчезли в Китае.

Китайские поклонники Кармапы.

В прошлом году в Индии в Бодхгайе я видел тысячи китайцев, которые буквально теряли голову при виде Кармапы, будто тот был поп-звездой. Некоторые тибетцы знают обо всём этом, поскольку имеют возможность смотреть канал BBC или «Радио Свободная Азия» по спутниковому телевидению и через интернет. Я удивился тому, насколько некоторые тибетцы владеют информацией об обсуждениях, происходящих в Тибетском правительстве в изгнании в Дхарамсале. Им удаётся даже слушать учения Далай-ламы в прямом эфире!

Тибетское Плато составляет около трети территории Китая. Эти земли богаты минеральными ресурсами и лесами. Водные источники этой малонаселённой области дают влагу почти всему азиатскому континенту. Модернизация, столь восхваляемая Пекином, не идёт на пользу тибетцам. Уровень безработицы растёт, цены повышаются, а система традиционного хозяйства, например, выращивание ячменя, разведение яков, овец или коз, была развалена авторитарной и путаной политикой, которая ведётся и по сей день, выдавая противоречивые приказы.

К тому же, набирает ход разработка шахт и источников пресной воды, оставляющая уродливые шрамы на прекраснейших ландшафтах и захватывая лучшие земли тибетского народа, который не получает от этого ни финансовой компенсации, ни новых рабочих мест. Как же могут они молчать в такой ситуации, даже если восстание подобно коллективному самоубийству? Некоторые тибетцы видят ещё один способ борьбы: партизанские отряды, взрывающие железнодорожные пути, автодороги, дамбы. Но всё это противоречит словам Далай-ламы и, в любом случае, система доносов сейчас так налажена, что заговор будет открыт очень быстро.

Так появляется другая форма сопротивления: всё большее число тибетцев становится вегетарианцами. Некоторые ламы, следуя наставлениям Далай-ламы и Кармапы, подчёркивают необходимость не причинять вреда живым существам. В Кхаме, Амдо и даже в Лхасе открываются вегетарианские ресторанчики. Все больше тибетцев четыре месяца в год не берут в рот и кусочка мяса, что также является открытым протестом против государственных и мусульманских скотобоен, которые открываются повсюду из-за принуждения кочевников к осёдлому образу жизни и обязательной продажи их скота.

В течение 50 лет многочисленные манифестации в Лхасе и других городах Тибета жестоко подавлялись. Кажется, ничто не способно улучшить сложившуюся ситуацию. Акции в поддержку прав тибетского народа – активная работа тибетцев в изгнании и правозащитников, присуждение Далай-ламе премий и медалей, его встречи с мировыми политическими лидерами – всё это на первый взгляд даже ухудшает положение. «Тибетцы будто приговорены к смерти» - говорит Далай-лама.

Но в 2008 году тибетцы взяли курс на создание единого тибетского сообщества, вне зависимости от регионального разделения на Кхам, Амдо или центральный Тибет. А тибетцы в изгнании единодушно поддерживают политику ненасильственного сопротивления Его Святейшества Далай-ламы.

Источник: http://tempsreel.nouvelobs.com/actualites/international/20081213.OBS5281/recit_du_periple_dun_francais_a_travers_le_tibet.html?idfx=RSS_notr&xtor=RSS-17

Перевод с французского Надежды Дегтяренко
_________________
Free Tibet!!!

Добавлено: 03.02.09, 12:12 +0000

жесть конечно.
ум маани бадмэ хум

Добавлено: 04.02.09, 06:44 +0000

показывали по телику, тибетцы чуть не порвали Вень Цзя Бао в Лондоне, если б не лондонские бобби

Добавлено: 11.02.09, 07:05 +0000

Пятнадцать минут с Далай-ламой

В середине декабря маленький Сарнатх внезапно превращается в Мекку буддийского мира. Заняты все многочисленные гостиницы этого крошечного городка, а автобусы с паломниками тем временем продолжают и продолжают прибывать. Монахи тибетских, бирманских, китайских, японских, тайских и прочих монастырей вынуждены впускать на ночлег путников, безуспешно пытающихся найти крышу над головой. Ведь им предстоит пробыть здесь почти неделю.
Центром притяжения верующих в эти несколько декабрьских дней стал отнюдь не знаменитый Олений парк, где тысячи лет назад Будда Шакьямуни положил начало своей религии, а Центральный институт высших тибетологических исследований, расположившийся в уютном тенистом местечке за желто-красными стенами. Это единственное образовательное учреждение для тибетских и гималайских народов, финансируемое правительством Индии. Вместе с двумя коллегами мне выпала большая удача провести здесь три приятных месяца.
Сегодня один из моих коллег рассказал, как он вышел ночью из своей комнаты и был поражен необычной сценой. Оказывается, все эти дни на бетонной площадке прямо под открытым небом у главных ворот Института проводили ночь несколько десятков тибетцев. Люди готовы терпеть многое. Ведь они ждут приезда человека, в чьем лице буддисты разных стран мира видят наивысший из ныне существующих живых авторитетов своей религии – Его Святейшество Далай-ламу XIV.
В наши дни уже нет большой надобности объяснять, кто такой Далай-лама. Более четырехсот лет назад один из буддийских монахов Тибета в знак глубочайшего почтения получил от воинственных монгольских ханов титул, которому суждено было стать одним из самых известных на земле – Далай-лама, Учитель-океан. С тех самых пор мир увидел разных людей, называвшихся этим именем: Далай-ламу V Великого, перед мудростью которого склонялись армии и империи, Далай-ламу VI, гениального поэта и отчаянного прожигателя жизни, своего рода тибетского Сергея Есенина или Артюра Рэмбо, Далай-ламу XIII, решительного реформатора, пытавшегося превратить Тибет в развитое прогрессивное государство. Среди многочисленных реинкарнаций линии «Океанических» первосвященников нынешний Далай-лама признается одним из самых выдающихся. После своего вынужденного бегства из Тибета Его Святейшество прилагает невероятные усилия для привлечения мировой общественности к тибетскому вопросу, для защиты прав своего народа исключительно ненасильственным путем. В 1989 году мировая общественность признала деятельность Далай-ламы, удостоив его Нобелевской премии. Но все же более всего Далай-лама Тэнзин-Гьяцо известен как проповедник буддизма. Во всем мире магазины пестрят книгами, с глянцевых обложек которых на нас приветливо смотрит его лицо с неизменной улыбкой. Эти книги, говорят, можно купить даже в Гонконге, не так давно ставшем частью той самой единственной в мире страны, в которой Далай-лама объявлен персоной нон грата.
На территории институтского кампуса возведен огромный шатер на гигантских бамбуковых подпорках. Ежедневно здесь собираются несколько тысяч слушателей из нескольких десятков стран, чтобы послушать слова проповеди из уст Далай-ламы. Я с удивлением вижу тут и монахов ордена хинаяны в шафрановых одеждах. Всем известно, что многие из них считают буддизм махаяны, Большой колесницы, ересью. Мне объяснили, что сегодня фигура Далай-ламы XIV является символом примирения и согласия для буддистов всех школ и направлений и даже представителей других религий.
Этим вечером в наше общежитие примчался один из институтских работников и с волнением в голосе объявил, что Его Святейшество дал согласие на нашу просьбу об аудиенции. «У вас будет ровно пятнадцать минут, - слышим мы, - не больше. Вас будут ждать завтра утром. Не проспите, Драгоценный встает очень рано».
На следующий день спозаранку при полном параде мы стоим у гостевой резиденции института. Из комнаты Его Святейшества с промежутком ровно в 15 минут выходят взволнованные и счастливые тибетские верующие. У многих из них лица залиты слезами благоговения. Наступает наш черед, и с волнением мы переступаем порог комнаты.
Навстречу нам поднимается высокий человек в простой тибетской монашеской робе с улыбкой на лице, которую невозможно не узнать. Я гляжу на Его Святейшество, и не могу поверить, что это тот самый легендарный человек, вокруг которого всегда кружил вихрь истории. Это он четырехлетним мальчиком оказался в заложниках у злобного генерала Ма Буфана, его еще ребенком объявили единственным главой суверенного государства, его Председатель Мао убеждал, что «религия – это опиум», он холодной ночью был вынужден тайно бежать из своей страны. Перед этим человеком как перед Великим Учителем человечества сегодня преклоняются миллионы. Далай-лама принимает из наших рук приветственные шарфы и настойчиво просить, наконец, сесть. Меня особенно удивляет его голос: громкий и звонкий, словно звучание бронзового колокола.
- Расскажите немного о себе.
Мы немного сбивчиво рассказываем о том, что основной целью нашего визита в этот институт является изучение истории взаимоотношений России и Тибета.
- Это замечательно то, что вы делаете. Россия – это та страна, которую мы уже давно воспринимаем очень близкой нам. Я так ясно помню, как еще совсем маленьким мальчиком в одной из комнат дворца Потала нашел золотые настольные часы – подарок русского Царя Николая моему предшественнику. Помню, что они исправно ходили, пока я не разобрал их.
Его Святейшество весело и открыто смеется. Мы невольно поддаемся его легкому дружелюбному настрою и постепенно чувствуем себя раскованнее.
- А если серьезно, то я должен сказать, что наши страны сблизились благодаря неутомимой деятельности бурят и калмыков. Сколько усилий приложили эти люди для того, чтобы буддийская дхарма пришла в Россию и Европу! Я всегда с большой благодарностью вспоминаю старых бурятских учителей, с которыми имел счастье быть знакомым. А также тех, кто жил прежде меня, но о которых мне много рассказывали другие. Сегодня, когда будущее моего народа столь неопределенно, все мы с огромной надеждой смотрим на российских буддистов. Поверьте, от вас и сегодня очень многое зависит.
Эти слова Его Святейшество произносит очень серьезно, глядя попеременно в глаза каждого из нас. Заметно оживившись, Далай-лама задает нам вопросы о наших впечатлениях от Индии.
- Я надеюсь, что для вас здесь предоставлены все условия. Это прекрасный шанс успешно завершить свои изыскания. Желаю вам удачи.
В комнату входит распорядитель, и мы понимаем, что наши пятнадцать минут истекли. На прощанье Далай-лама преподносит нам свой подарок – три маленькие статуэтки Будды. Мы делаем фото на память, и в комнату уже входят новые посетители. На лице Его Святейшества, озаренном неподдельной улыбкой, мне чудится тень усталости. За дверями своих пятнадцати минут ждет еще много верующих – пилигримы из далекой гималайской деревни, группа тайваньских монахинь, представители экологической организации Индии, австралийские студенты, художник из Японии и многие другие. А через полтора часа Его Святейшество ожидают тысячи слушателей его многочасовой лекции по буддизму Махаяны.
Эти пятнадцать минут рядом с Далай-ламой пролетели так быстро, что нам кажется, будто прошло вдвое меньше времени. Я пытаюсь как можно дольше удержать в голове образ Далай-ламы, сидящего, поджав ноги, и покачивающегося с детской беззаботностью и непосредственностью. Я чувствую что-то сродни легкой досаде, за то, что не успел спросить или сказать что-то очень важное, что-то такое, что выделило бы нас из нескончаемой вереницы посетителей.
Под бамбуковым навесом уже собрались сотни людей. Все уже готово к лекции: заняты места, готовы переводчики, послушники стоят наготове с огромными алюминиевыми чайниками, фотографы взвели затворы своих камер. Все в ожидании одного. Не слишком ли тяжелую ношу ответственности взваливают люди на этого старого человека, - возникает у меня невольный вопрос, - не слишком ли много надежд и ожиданий связывают они с ним?
В объявленное время Его Святейшество снова на троне. Еще два часа проповеди, два часа глубоких размышлений, убеждающих сентенций и добродушного остроумия. Отдавать всего себя верующим и жаждущим знаний – это предназначение Далай-лам. Иначе не может и быть. Покуда существует мир, - как сказано в словах Шантидевы, положенных в качестве эпиграфа, - Далай-лама готов ко встрече со всеми, кому он нужен.

http://buryat-mongolia.info/bloguud/dashidondog/2009/02/10/пятнадцать-минут-с-далай-ламой/#comment-251

Добавлено: 15.02.09, 04:24 +0000

Рекомендую книгу Далай-Ламы и Г. Катлера "Искусство быть счастливым" (The Art of Happiness").
Очень полезная книга, подкрепленная философией буддизма, научной психологией и простым житейским опытом, содержащая советы на предмет достижения счастья, духовного самосовершенствования, борьбы с отрицательными эмоциями и беспокойством и пр.

Добавлено: 15.02.09, 09:41 +0000

господин, ты б лучше ссылку кинул бы, я этим летом планировал паломничество совершить, но вот посмотрел зурхэй, мне низзя в этом году в горы :(

Добавлено: 24.02.09, 12:32 +0000

Losar Tashi Deleg!!!
_________________
Free Tibet!!!

Добавлено: 24.02.09, 12:45 +0000

Добавлено: 25.02.09, 01:06 +0000

Обращение Его Святейшества Далай-ламы по случаю наступления тибетского нового года

Я бы хотел направить свои приветствия всем тибетцам, проживающим внутри Тибета и за его пределами, по случаю наступления Нового года – года Земли-Быка 17-го цикла Рабджунг, 2136 года по тибетскому летоисчислению. Я молюсь о том, чтобы этот год принес мир и процветание, а наша справедливая борьба постепенно увенчалась успехом.

Хотя в непрерывном цикле движения планет, приводящем к смене дней и ночей, месяцев и лет, нет деления на новые и старые периоды, во всем мире традиционно отмечают начало нового года по завершении предыдущего. Подобным образом, и в Стране снегов, Тибете, есть традиция отмечать Новый год в первый месяц по лунному календарю обширными празднествами, включающими как духовные, так и светские элементы. Однако в прошлом году в Тибете сотни тибетцев потеряли жизнь, а тысячи – стали жертвами пыток и тюремного заключения, когда по всему Тибету прокатилась волна недовольства политикой китайского правительства.

И поскольку все эти люди претерпевают колоссальные трудности и страдания, наступление нынешнего Нового года, без сомнения, не может быть поводом для обычных празднований и веселья. Я восхищаюсь той решимостью, с какой тибетцы, проживающие внутри Тибета и за его пределами, отказались празднования Нового года. Все мы в эти дни должны воздержаться от совершения неблагих деяний и посвятить себя совершению благих дел, дабы все те, кто отдал свою жизнь за свободу Тибета, в том числе те, кто погиб в дни трагических событий прошлого года, смогли быстро достичь состояния Будды, многократно перерождаясь в высших мирах. Мы должны также посвятить свои заслуги тем, кто ныне претерпевает страдания, дабы они незамедлительно обрели счастье, каковым является свобода. Пусть все совместно накопленные нами заслуги послужат тому, чтобы справедливая борьба за свободу Тибета как можно быстрее увенчалась успехом.

Как мы и предвидели, в Тибете была возобновлена кампания «жесткого удара», и теперь в большинстве городов по всему Тибету наблюдается усиленное присутствие служб безопасности и военных сил. Повсеместно люди, которые отваживаются проявить хотя бы слабое подобие своих истинных устремлений, становятся жертвой пыток и тюремного заключения. Особенно жесткие меры введены в монастырях, где возобновлена кампания патриотического перевоспитания, а на посещения иностранных туристов введены ограничения. Были отданы провокационные приказы, принуждающие людей праздновать наступление нынешнего Нового года. Перед лицом подобного развития событий становится ясно, что цель всего этого – подвергнуть тибетский народ столь жестокому обращению и притеснению, чтобы он больше не мог этого выносить и вновь выразил свой протест. И когда такое случится, власти смогут развернуть беспрецедентную и доселе невиданную кампанию подавления народных волнений. В этой связи я хочу обратиться с искренним призывом к тибетскому народу – я хочу просить вас терпеть и не поддаваться на провокации, дабы не были утрачены драгоценные жизни многих тибетцев, дабы тибетцам не пришлось претерпевать пытки и страдания.

Нет нужды повторять, какое глубокое восхищение питаю я перед лицом энтузиазма и решимости тибетцев, проживающих в Тибете, и принесенных ими жертв. Однако, трудно достичь сколько-нибудь ощутимого результата, принеся в жертву жизнь. Более того, мы неизменно сохраняем приверженность пути ненасилия, и крайне важно, чтобы мы не сошли с этого пути.

Еще раз я молюсь о том, чтобы тибетский народ освободился от гнета и пыток и наслаждался счастьем свободы. Пусть все живые существа будут счастливы во все времена.

Далай-лама

25 февраля 2009 года
1 день 1 месяца Года Земли-Быка
_________________
Free Tibet!!!

— 28.02.2009 08:51 —
Полиция открыла огонь по тибетскому монаху, пытавшемуся сжечь себя

Тибетский монах, пытавшийся сжечь себя в знак протеста против ущемления китайским правительством права Тибета на самоопределение, был обстрелян службой безопасности страны, сообщает организация «Адвокаты за Тибет» в субботу.
Инцидент произошел в провинции Сычуань. Эту же информация подтверждают другие правозащитные организации и сайт phayul.com, принадлежащий так называемому правительству Тибета в изгнании.
Согласно появившейся информации, после произошедшего, полицейские отнесли монаха в машину и увезли в неизвестном направлении. Неизвестно, удалось ли ему выжить в результате инцидента. Associated Press

http://www.gazeta.ru/news/lenta/2009/02/28/n_1335777.shtml

Добавлено: 28.02.09, 08:23 +0000

кошмар.

убить человека, который пытался сжечь себя в знак протеста -
китайские коммунисты совсем из ума выжили. неужели они всерьез думают, что смогут победить идею тибетцев?

ум маани бадмэ хум.

Добавлено: 09.03.09, 22:11 +0000

Заявление Его Святейшества Далай-ламы по случаю 50-й годовщины Тибетского народного восстания

10 марта 2009

Сегодня 50-я годовщина мирного восстания тибетского народа против репрессий коммунистического Китая в Тибете. С марта прошлого года широкомасштабная волна мирных протестов захлестнула всю территорию Тибета. Большинство участников протестов были молодыми людьми, родившимися и выросшими уже после 1959 года — они не застали тех времен, когда Тибет был свободным. Однако они были движимы твердой решимостью служить делу свободного Тибета, которая передавалась из поколения в поколения, и это предмет особой гордости. Эта решимость послужит источником вдохновения для тех представителей международного сообщества, которые проявляют живой интерес к тибетскому вопросу. Мы возносим молитвы и чтим память всех тех, кто погиб, перенес пытки и немыслимые тяготы во время кризиса, разразившегося в Тибете в прошлом году, а также тех, кто страдал и погиб за дело свободного Тибета с того дня, как мы начали свою борьбу.

Приблизительно в 1949 году военные силы коммунистического Китая начали наступление на Тибет с его северо-восточной и восточной части (Кхам и Амдо), и к 1950 году было убито свыше 5 тысяч тибетских солдат. Принимая во внимание сложившуюся ситуацию, китайское правительство сделало выбор в пользу политики «мирного освобождения», которая в 1951 году привела к подписанию Соглашения из 17-ти пунктов и аннексии Тибета. С этого времени Тибет находится под контролем Китайской народной республики. Однако в этом Соглашении ясно говорится, что Тибет обладает особой религией, культурой и традиционными ценностями, которые необходимо сохранить.

В 1954-55 годах я провел встречи с большинством представителей верхнего эшелона руководства Китайской коммунистической партии, правительства и военачальниками во главе с Мао Цзэдуном в Пекине. Когда мы обсуждали пути достижения социального и экономического развития Тибета, а также сохранения религиозного и культурного наследия Тибета, Мао Цзэдун и другие руководители договорились о создании Подготовительного комитета для подготовки почвы для образования автономного региона, как это было предусмотрено в Соглашении, а не о создании военной административной комиссии. С 1956 года, однако, с привнесением в Тибет ультралевой политики ситуация ухудшилась. Вследствие этого, заверения, данные ранее представителями высшей власти, на местах не были подтверждены реальными делами. Насильственное проведение в жизнь так называемой «демократической реформы» в тибетских провинциях Кхам и Амдо, которая не отвечала сложившимся условиям, привело к невероятному хаосу и разрушениям. В Центральном Тибете представители органов власти КНР преднамеренно нарушили условия Соглашения из 17-ти пунктов, применив насилие; и их силовая политика день ото дня набирала обороты. Доведенному до отчаяния подобным развитием событий тибетскому народу не оставалось ничего иного кроме как поднять мирное восстание 10 марта 1959 года. Китайские власти ответили на это беспрецедентным применением силы, что в последующие месяцы вылилось в убийство, аресты и тюремное заключение десятков тысяч тибетцев. Вслед за этим и я в сопровождении небольшой партии, включающей представителей тибетского правительства, в том числе нескольких калонов (министров), ушел в изгнание, в Индию. Затем в изгнание — в Индию, Непал и Бутан, ушли около сотни тысяч тибетцев. На пути в изгнание и в течение последующих месяцев они испытали невероятные трудности, которые еще живы в памяти тибетцев.

Оккупировав Тибет, правительство коммунистического Китая провело целый ряд кампаний с применением репрессивных и насильственных мер. Среди них «демократические реформы», классовая борьба, создание коммун, Культурная революция, введение военного положения и относящиеся к более недавнему времени патриотическое перевоспитания и кампания «жесткого удара». Эти меры повергают тибетцев в такие бездны страданий и тягот, что они в буквальном смысле переживают «ад на земле». Непосредственным результатом этих кампаний стала гибель сотен тысяч тибетцев. Линяя преемственности буддийской Дхармы была прервана. Тысячи религиозных и культурных центров, каковыми являлись мужские и женские монастыри и храмы были стерты с лица земли. Здания и памятники исторического значения были разрушены. Природные ресурсы подвергаются беспощадной эксплуатации. Сегодня хрупкая окружающая среда Тибета загрязнена, ведется массовая вырубка лесов, а животный мир, например, наши дикие яки и тибетские антилопы находятся на грани полного исчезновения.

Эти 50 лет принесли немыслимые страдания и разрушения земле и людям Тибета. Даже сегодня тибетцы в Тибете живут в постоянном страхе, а китайские власти неизменно испытывают к ним недоверие. Сегодня религия, культура, язык и самобытность, которые для череды сменяющих друг друга поколений тибетцев были дороже жизни, оказались на грани исчезновения. В целом, к тибетскому народу относятся, как к преступникам, заслуживающим смертной казни. Трагедия тибетского народа в 1962 году была описана в петиции из 70 тысяч знаков покойного Панчена Ринпоче, которую он направил китайскому правительству. В 1989 году, незадолго до своей смерти, он вновь поднял этот вопрос в своей речи в Шигадзе, где заявил, что потери, понесенные нами в условиях китайского коммунистического режима, в значительной степени перевешивают все полученные нами преимущества. Многие тибетцы, обеспокоенные судьбой своего народа и придерживающиеся непредвзятого подхода, также говорили о тяготах, выпавших на долю тибетского народа. Даже Ху Яобан, секретарь коммунистической партии, прибыв в Лхасу в 1980 году, открыто признал эти ошибки и попросил прощения у тибетцев. Многочисленные примеры развития инфраструктуры — строительство дорог, аэропортов, железных дорог и т.д., которые, на первый взгляд, принесли прогресс в тибетские регионы, на самом деле, преследовали политическую цель — китаизацию Тибета ценой уничтожения окружающей среды и тибетского образа жизни.

Что касается тибетских беженцев, то, хотя изначально мы сталкивались со множеством проблем, вызванных существенными различиями в климатических условиях, языковыми барьерами, поиском средств к существованию, мы сумели успешно утвердиться в изгнании. Благодаря великой щедрости принимающих стран, в особенности Индии, тибетцы стали жить на свободе, не испытывая страха. Мы смогли найти средства к существованию и сохранить свою религию и культуру. Мы сумели предоставить своим детям как традиционное, так и современное образование, а также усердствовать в разрешении тибетского вопроса. Есть и другие позитивные результаты. Обширное знакомство с тибетским буддизмом с его акцентом на сострадании, оказало положительное влияние во многих частях мира.

Вскоре после моего ухода в изгнание я начала работу по продвижению демократии в тибетском сообществе, что в 1960 году привело к созданию Тибетского парламента в изгнании. С этого времени мы поступательно двигались в сторону демократии, и сегодня наша администрация в изгнании функционирует в полном соответствии с принципами демократического государства, имея собственный устав и законодательный орган. Это то, чем мы по праву можем гордиться.

В 2001 году мы ввели систему прямых выборов политического руководства тибетцев в изгнании, и процедуры проведения таких выборов похожи на те, что действуют в других странах с демократической системой. В настоящее время калон трипа (глава кабинета министров), избранный прямым голосованием, работает в рамках своего второго срока. В результате масштаб моих административных обязанностей сократился, и сегодня я нахожусь наполовину в отставке. Однако каждый тибетец обязан трудиться ради справедливого дела свободного Тибета, и пока я жив, я буду нести на себе эту ответственность.

Являясь человеческим существом, я считаю своим главным обязательством пропаганду общечеловеческих ценностей, поскольку усматриваю в этом залог счастливой жизни отдельной личности, семьи и общества в целом. Поскольку я — религиозный практик, то мое второе обязательство связано с пропагандой гармонии в отношениях между разными религиями. А мое третье обязательство, безусловно, имеет отношение к тибетскому вопросу. Это связано с тем, что, во-первых, я являюсь тибетцем с именем «Далай-лама»; но, что более важно, с тем доверием, которое возлагают на меня тибетцы в Тибете и за его пределами. Таковы три важных обязательства, о которых я всегда помню.

Помимо заботы о благополучии тибетского сообщества в изгнании, осуществляемой достаточно эффективно, главной задачей Центральной тибетской администрации является работа, направленная на разрешение тибетского вопроса. Сформулировав в 1974 году взаимовыгодную политику Срединного пути, мы с готовностью встретили поступившее в 1979 году предложение Дэна Сяопина о начале переговоров. Было проведено множество переговоров, а в Тибет отправлены делегации по сбору фактов. Это, однако, не привело ни к каким конкретным результатам, а в 1993 году официальные контакты были полностью прерваны.

Впоследствии, в 1996-1997 годах, мы провели опрос общественного мнения среди тибетцев в изгнании и по возможности постарались получить предложения из Тибета. Предложенный нами референдум должен был определить дальнейший курс нашей борьбы за свободу, который бы полностью отвечал чаяниям тибетцев. По результатам этого опроса общественного мнения и предложений, полученных из Тибета, мы приняли решение продолжать следовать политике Срединного пути.

С момента возобновления контактов [с правительством КНР] в 2002 году мы придерживались политики сохранения одного официального переговорного канала и одной повестки дня. Мы провели восемь раундов переговоров с китайскими властями. По результатам этих переговоров мы представили Меморандум о подлинной автономии для тибетского народа. В этом документе объяснялось, что предусмотренные Конституцией КНР условия достижения национальной региональной автономии могут быть соблюдены в случае претворения в жизнь законов КНР об автономии. Китайская сторона настаивала на том, чтобы мы признали, что Тибет был частью Китая с древних времен. Подобное утверждение было бы не только неточным, но и неразумным. Мы не можем изменить прошлое, было оно хорошим или плохим. Извращать историю из политических соображений неправомерно.

Нам нужно смотреть в будущее и трудиться пади взаимной пользы. Мы, тибетцы, стремимся к легитимной и разумной автономии как к договоренности, которая бы позволила тибетцам жить в составе Китайской народной республики. Удовлетворение чаяний тибетского народа поможет Китаю достичь стабильности и единства. Со своей стороны, мы выдвигаем требования, основываясь на истории. Если мы вернемся назад в историю, то не обнаружим ни одной страны (и Китая не является здесь исключением), чей территориальный статус всегда оставался неизменным, да он и не может оставаться таковым.

Мы стремимся к тому, чтобы все тибетцы находились под управлением единой администрации автономной области, что отвечало бы самому принципу национальной региональной автономии. Это также отвечает основополагающим потребностям тибетского и китайского народов. В Конституции КНР и других относящихся к этой теме законах и норм нет никаких препятствий для достижения этой цели, и многие руководители центрального правительства КНР назвали это стремление тибетского народа оправданным. При подписании Соглашения из 17-ти пунктов премьер [Госсовета КНР] Чжоу Эньлай признал это требование обоснованным. В 1956 году, при формировании Подготовительного комитета по образованию «Тибетского автономного района», вице-премьер Чень И, указав на карту, сказал, что, если бы Лхаса была сделана столицей Тибетского автономного района, куда бы вошли тибетские области, относящиеся к другим провинциям, то это способствовало бы развитию Тибета и дружбе между представителями тибетской и китайской национальностей. Эту точку зрения разделяли Панчен Ринпоче и другие тибетские политические работники и ученые. Если у руководителей КНР были какие-либо возражения против наших предложений, то они могли бы обосновать свои возражения и вынести на наше рассмотрение альтернативные варианты, но они этого не сделали. Я разочарован тем, что китайские власти не дали адекватного ответа на наши искренние усилия, направленные на достижение разумной национальной региональной автономии для всех тибетцев на основе принципов, заложенных в Конституции Китайской народной республики.

Текущий процесс китайско-тибетского диалога не привел к достижению конкретных результатов. Напротив, весь прошлый год, начиная с марта, всю территорию Тибета будоражило от жестокого подавления тибетских протестов. В связи с этим, дабы выяснить общественное мнение о том, какого курса действий нам сл0едует придерживаться в дальнейшем, в ноябре 2008 года мы провели Чрезвычайное совещание тибетцев в изгнании. Мы также приложили усилия для того, чтобы получить максимально возможное число предложений от тибетцев, живущих в Тибете. В ходе этого процесса большинство тибетцев выразили твердую поддержку продолжению политики Срединного пути. Поэтому теперь мы следуем этой политике с еще большей уверенностью, и продолжим прилагать усилия для достижения разумной национальной региональной автономии для всех тибетцев.

С незапамятных времен тибетский и китайские народы были соседями. В будущем нам также предстоит жить вместе. Поэтому крайне важно для нас жить в дружбе друг с другом.

С момента оккупации Тибета коммунистический Китай публикует искажающие реальную картину пропагандистские материалы о Тибете и его народе. Как следствие, среди населения Китая есть очень мало людей, которые по-настоящему понимают, что такое Тибет. В действительности, им очень сложно узнать истинное положение дел. Кроме того, ультра-левые китайские руководители с марта прошлого года развернули колоссальную пропагандистскую кампанию с намерением внести раскол между тибетским и китайским народами и породить в них враждебное отношение друг к другу. Как это ни печально, негативное отношение к тибетцам действительно закралось в умы наших китайских братьев и сестер. И потому, как я неоднократно призывал прежде, я бы хотел снова призвать наших китайских братьев и сестер не поддаваться подобной пропаганде, но постараться со всей непредвзятостью выяснить подлинную фактическую информацию о Тибете, чтобы избежать раскола, который может возникнуть между нами. Тибетцы должны также прилагать усилия, дабы заручиться дружбой китайского народа.

Оглядываясь назад на 50 лет, проведенных нами в изгнании, мы видим много взлетов и падений. Однако то, что тибетский вопрос еще жив, и международное сообщество проявляет к нему все больший интерес, поистине можно назвать достижением. Если посмотреть с этой точки зрения, то у меня не остается сомнений, что справедливость в Тибете восторжествует, если мы продолжим следовать путем правды и ненасилия.

Сейчас, когда мы отмечаем 50-летнюю годовщину ухода в изгнание, крайне важно выразить нашу глубокую благодарность правительствам и народам разных стран, в которых мы проживаем. Мы не только соблюдаем законы принявших нам государств, но также, в силу своего образа действий, становимся ценным достоянием этих стран. В своих усилиях, направленных на продвижение дела свободного Тибета и сохранение его религии и культуры, мы должны вырабатывать стратегию и строить планы на будущее с учетом тех уроков, которые нам удалось извлечь из пережитого в прошлом.

Я всегда говорю, что мы должны надеяться на лучшее, но готовиться к худшему. Рассуждаем мы с точки зрения общемирового развития или в контексте событий в Китае, у нас есть причины надеяться на быстрое решение тибетского вопроса. Однако мы также должны готовить себя и к тому, что борьба за свободу Тибета может растянуться на долгое время. А потому мы должны, прежде всего, сосредоточить свое внимание на образовании, которое мы даем своим детям, а также на воспитании профессионалов в разных областях. Нам также следует более эффективно информировать население Тибета о вопросах охраны окружающей среды и здравоохранения, а также стремиться к тому, чтобы в Тибете лучше понимали ненасильственные методы и следовали им.

Я хочу воспользоваться этой возможностью, чтобы выразить свою сердечную благодарность лидерам и народам Индии, а также центральному правительству Индии и правительствам штатов этой страны, которые, несмотря на возникающие проблемы и препятствия, на протяжении 50 лет оказывают тибетцам в изгнании бесценную помощь и поддержку. Их доброта и щедрость неизмеримы. Я хотел бы выразить свою признательность лидерам, правительствам и народам разных стран мира, а также группам поддержки Тибета за их щедрую помощь.

Пусть все живые существа пребывают в мире и счастье.

Далай-лама
10марта 2009

Перевод Юлии Жиронкиной
_________________
Free Tibet!!!

Добавлено: 09.03.09, 22:20 +0000

Как Тибет стал частью КНР. О чем молчит китайская пропаганда

«Тысячи людей из Кхама и Амдо бежали в Лхасу и разбивали свои лагеря в долине за городом.
Они рассказывали такие ужасающие истории, что я не мог поверить им долгие годы.
Я полностью поверил тому, что слышал только в 1959 году, когда прочитал отчет
Международной комиссии юристов: обычным делом были распятие, вспарывание
живота и отсечение конечностей. Использовались также обезглавливание, эакапывание
живьем, сжигание и забивание до смерти. Людей привязывали к лошадиным хвостам,
вешали вниз головой и бросали в ледяную воду со связанными руками и ногами.
А чтобы они не кричали: «Да здравствует Далай-лама!» на пути к казни, им протыкали
языки мясницкими крюками…»

Из автобиографии Его Святейшества Далай-ламы

10 марта 2009 г. – своего рода юбилей: 50-летие крупнейшего восстания тибетцев против китайской власти. Почему оно произошло? Как его подавили? Как сделали частью Китая страну, никогда ранее в него не входившую? На китайских Интернет-сайтах, посвященных истории Тибета, здесь некоторый пробел. Постараюсь восполнить его.

2 сентября 1949 г. агентство Синьхуа сообщило, что Народно-освободительная армия Китая (НОАК) освободит всю территорию Китая, включая Тибет. А ведь он никогда не был частью Китая (1)… 1 октября 1949 г. была провозглашена КНР. И сразу началась подготовка к военному вторжению (2). Его наметили на весну 1950 г. Собственно, "освобождать" предстояло не всю страну. Почти половина (области Кам и Амдо) была аннексирована задолго до этого. Теперь отсюда двинулись главные китайские силы. Они имели подавляющее превосходство над тибетской армией в живой силе и вооружении. Тибетские войска отступали и сдавались. 19 октября 1950 г. китайцы заняли г. Чамдо.

К северу от него развернулись бои. Тибетцы были разбиты. 25 октября появилось заявление, что частям НОАК приказано продвигаться вглубь Тибета, чтобы освободить его от империалистического гнета и укрепить оборону границ Китая (3). В ответ руководители Тибета издали манифест. В нем говорилось, что это захват и оккупация страны свободных людей под предлогом освобождения. 7 ноября Тибет послал в ООН обращение, призывая остановить агрессию. Но обсуждение отложили. Далай-ламе пришлось направить в КНР делегацию для переговоров. Их итогом стало Соглашение о мероприятиях по мирному освобождению Тибета, известное как Соглашение из 17 пунктов (4). Оно было подписано 23 мая 1951 г. в Пекине. И вот при каких обстоятельствах.

На тибетских делегатов оказывалось давление, они не имели с собой правительственных печатей, необходимых для заключения договора Тибетом (5). У них были личные печати, но перед китайцами они отрицали это, чтобы выразить свое несогласие. Тогда печати с их именами смастерили в Пекине и они их приложили к документу (6). В Соглашении не были указаны границы территории, на которое оно распространялось. Тибетцы под ней понимали все свои земли, в том числе Кам и Амдо, а китайцы – только то, что не было включено в их провинции. Тибетцев обязали помочь движению НОАК по их территории. По инструкциям, тибетские делегаты должны были по всем важным вопросам консультироваться с Тибетским правительством и Далай-ламой (7). Им такой возможности не дали, фактически, предъявив ультиматум. Оставался лишь один выбор: подписать Соглашение или отвечать за немедленное начало военной операции против Лхасы. Тибетцы предупредили, что они подписывают документ лишь от собственного имени, не имея на это полномочий от Далай-ламы или правительства.

9 сентября 1951 г. в Лхасу вошли передовые части НОАК. На подходе были главные силы. Чтобы избежать худшего, тибетцам оставалось лишь надеяться на выполнение Соглашения. 24 октября китайский представитель генерал Чжан Цзиньу от имени Далай-ламы послал телеграмму Мао Цзэдуну с поддержкой Соглашения (8). Этот документ есть в Интернете (9). Он не заверен печатью Далай-ламы – а ведь в те времена в Тибете ни один документ, даже в захолустье, не обходился без печати! Эту телеграмму нельзя считать актом ратификации. Позже Далай-лама, имея возможность свободно выразить свою волю, не признал Соглашение из 17 пунктов.

В Лхасе китайские войска заняли много места, требовали продовольствия и снаряжения (2). Поначалу платили, потом стали требовать в долг. Запасы иссякали, цены взлетели, началась инфляция. С 1956 г. китайцы стали формировать Подготовительный комитет по образованию ТАР. На местах появились его структуры. Комитет стал фасадом представительства тибетцев при фактической власти китайцев. Все это нарушало Соглашение из 17 пунктов. Но демократическую реформу здесь пока отложили.

«Я попросил консультации у государственного оракула. К моему удивлению,
он воскликнул: «Уходи! Сегодня вечером!» Медиум, продолжая находиться в трансе,
пошатываясь, прошел вперед и, схватив бумагу и ручку, записал довольно ясно и четко
тот путь, которым я должен идти из Норбулинки до последнего тибетского города
на индийской границе. Направление было неожиданным. Сделав это, молодой монах
по имени Лобсанг Джигме потерял сознание, что было знаком ухода божества
Джордже Дракдена из его тела. Оглядываясь на это событие по прошествии лет,
я испытываю уверенность: Дордже Дракден всегда знал, что я должен покинуть
Лхасу 17 числа, но не говорил этого, чтобы предсказание не стало известно другим».

Из автобиографии Его Святейшества Далай-ламы

Зато в Каме и Амдо ее запустили полным ходом. Основа этой реформы – в словах известного персонажа: "Взять все, и поделить". Реформа не встречала сочувствия народа – ни "верхов", ни "низов". Началось принуждение, в ответ – сопротивление. Большинство тибетцев остались верными своим традициям. Тогда стали собирать митинги, где людей делили на "крепостников" и "рабовладельцев", с одной стороны, "крепостных" и "рабов" – с другой (10). Последних пытались заставить "бороться" с первыми. Это не выходило, тогда китайцы сами проводили реформу, репрессии и казни. Большие поместья конфисковали, богатых крестьян выгоняли из домов, землю перераспределяли, вводили новые налоги, религиозные организации разгоняли, монастыри закрывали, монахов заставляли жениться, кочевой образ жизни объявили варварством и т.д. Марксисты ошибаются, что "у сопротивления была очень узкая опора в Тибете" (11). В действительности, "узкая опора" была у маоистов.

В августе 1954 г. восстали тибетцы в южном Каме. Восстание расширялось. Начались ожесточенные бои. Китайцы приступили к артобстрелам и воздушным бомбардировкам населенных пунктов и монастырей, массовым репрессиям. Например, в 1956 г. во время празднования тибетского Нового года в Батанге с воздуха разбомбили крупный монастырь. Погибло более 2 тыс. монахов и паломников (12). В августе 1956 г. восстание распространилось и среди тибетцев Амдо. НОАК добивалась успехов, но не сразу. В "освобожденных" районах вождей и лам арестовывали, пытали и убивали, потом проводили реформу. Китайцы сгоняли жителей смотреть на расправы над их земляками, причем самыми уважаемыми. Между тем, маоистская пропаганда врала миру о всеобщей любви тибетцев к Центральному правительству КНР, об их требованиях провести реформу и т.п. Это до сих пор находит поддержку некоторых левых авторов (11). А ведь тогда, видя провал реформы в Каме и Амдо, китайские руководители сами заявляли, что в центральном Тибете не надо спешить с ее проведением…

Между тем, повстанцы создали базу в южном Тибете. К лету 1958 г. уже несколько десятков тысяч партизан объединились и стали действовать все ближе к Лхасе (5). В основном они были вооружены легким оружием. Кое-что захватили у китайцев, кое-что – в результате налета на склад Тибетского правительства. Немного устаревшего оружия получили от ЦРУ. В лагере ЦРУ тренировали партизан. Целью было давление на КНР: Америка не собиралась делать Тибет независимым. Тибетцы принимали эту помощь не потому, что поддерживали планы США, а потому, что больше никто не помогал. Не стоит забывать, что и КПК пришла к власти благодаря иностранной (советской) помощи.

В центральном Тибете появлялось все больше беженцев. Далай-лама и его правительство оказались в трудном положении: они сочувствовали повстанцам, но вынуждены были советовать сложить оружие и вернуться, в связи с явным превосходством НОАК. Повстанцы пользовались помощью земляков в Лхасе. Китайские власти потребовали от Правительства Тибета подавить восстание военной силой. Но оно не выполнило это требование, да и не смогло бы. К концу 1958 г. армия повстанцев в 80 тыс. чел. контролировала уже все округа южного Тибета и часть восточного. А к марту 1959 г. ее численность, возможно, достигла 100–200 тыс. чел. (10).

«Я не боюсь смерти, и мне было не страшно стать одной из жертв китайского нападения.
Не счесть, сколько рождений и смертей мы переживаем в этом океане самсары.
Упуская, из-за омрачений ума, это высокое понимание и веря в исключительность смерти,
незрелые люди переживают трагедию, когда возникает потребность отдать жизнь
ради родины – это небуддийское отношение. Однако я понимал, что ни народ,
ни чиновники не могут разделить моих чувств. Для них личность Далай-ламы была
высшей ценностью. Далай-лама символизировал Тибет, тибетский образ жизни,
самое дорогое для них. Они были убеждены, что если это тело прекратит существование
в руках китайцев, жизнь Тибета оборвется».

Из автобиографии Его Святейшества Далай-ламы

В Лхасе к марту 1959 г. скопилось до 100 тыс. беженцев и паломников. Распространился слух (вероятно, небеспочвенный), что китайцы хотят задержать Далай-ламу во время театрального представления, на которое его пригласили в китайский штаб. 9 марта вокруг летнего дворца Далай-ламы стала скапливаться толпа. Далай-лама и министры пытались мирно разрешить конфликт, вели переговоры с китайским командованием и восставшими. Безуспешно. Собравшиеся 10 марта выбрали Комитет свободы, который объявил недействительным Соглашение из 17 пунктов. Китайцы между тем стянули к городу большие силы, в том числе танки и артиллерию. Готовился штурм. Далай-лама и его приближенные в ночь на 17 марта 1959 г. тайно покинули Лхасу и направились в Индию.

Между тем, восставшие призвали к борьбе за свободу: "Поскольку Компартия хочет уничтожить нашу религию и нацию, все люди нашего снежного края, которые едят цампу и начитывают мани (т.е. тибетцы – авт.), должны объединиться, взяться за оружие и бороться за независимость" (13). Они мобилизовали мужчин 18–60 лет. В ночь на 19 марта восставшие напали на штаб и другие китайские органы. А в ночь на 20 марта НОАК начала артобстрел столицы. К 22 марта китайцы взяли под контроль всю Лхасу. Погибло 10–15 тыс. тибетцев. 28 марта вышел приказ Госсовета КНР в связи с восстанием в Тибете (14). Тибетское правительство распустили, на него необоснованно возложили вину за случившееся, а власть передали Подготовительному комитету по созданию ТАР. Китайская сторона разорвала Соглашение из 17 пунктов.

Подавляя восстание, китайцы применяли разные виды казни, причем не только к партизанам. Тибетцев обезглавливали, избивали до смерти, отрубали конечности, распинали на кресте, топили, жгли, резали на куски, закапывали, вешали, варили и т.д. (5). За пытками и казнями заставляли наблюдать членов семьи, детей заставляли стрелять в родителей. Монахов убивали особыми способами, перед пытками старались унизить. Таких масштабов пыток и казней не было при феодальном строе. Согласно секретному докладу НОАК, захваченному партизанами, только с марта по октябрь 1959 г. в Лхасе и окрестностях было уничтожено 87 тыс. тибетцев (15). Еще 25 тыс. было арестовано (5). Заключенных стало во много раз больше, чем при феодализме. Их избыток вызвал трудности в содержании (16). Еще бы: в тюрьмы и концлагеря попало 10–15% населения Тибета (17). Там большинство умерло от голода и лишений.

Одновременно маоисты уничтожали феодально-теократический строй, религию, перераспределяли землю, разрушали саму цивилизацию тибетцев. Партруководство, наконец, добилось своего: в тибетском обществе удалось организовать раскол и создать прослойку активистов из самых темных слоев населения. С 1960 г. началась ударная коллективизация крестьянства. Естественно, она привела к развалу сельского хозяйства. В 1961–1964 гг. невиданный голод охватил Тибет. А ведь при феодалах голода там никогда не было. Коллективизацию пришлось приостановить.

В 2009 г. в КНР поднялся шум из-за двух антикварных предметов, которые были выставлены на аукцион во Франции (18). Эти предметы были украдены европейцами в XIX в. из дворца в Пекине. А вот что делали маоисты в ХХ в.

По китайским данным, в начале 1960-х гг. в будущем ТАР было 2469 монастырей со 110 тыс. монахов и послушников (19). Всего же в Большом Тибете было свыше 6 тыс. монастырей. После демократической реформы осталось около 70 монастырей примерно с 7 тыс. монахов. Всего за несколько лет! Уничтожение религиозных построек проводилось по следующей схеме (20). Приезжали специальные команды китайских минералогов, чтобы определить и изъять драгоценные камни. Потом являлись металлурги с той же целью, затем все ценное вывозилось грузовиками. Стены взрывали, деревянные балки и опоры забирали. Глиняные скульптуры разрушали в надежде найти драгоценные камни. Сотни тонн ценных статуй, икон-тханка, изделий из металла и других сокровищ вывезли в Китай. Туда шли целые караваны военных грузовиков с металлическими статуями (21).

Это мародерство называлось перераспределением богатства в период демократической реформы. Наиболее ценные предметы были переданы в китайские музеи, проданы на международных аукционах, разворованы китайскими чиновниками. Такие предметы время от времени всплывают на аукционах и сейчас. Для иностранцев власти дают разрешения на вывоз (21). Но большинство произведений искусства было уничтожено. Тханки сожгли, металлические изделия переплавили. Лишь одна литейня около Пекина закупила ок. 600 тонн тибетского металла "в виде ремесленных работ". А всего таких литейных было не менее пяти… С тех пор старые произведения тибетского искусства – редкость на своей родине.

«Жалкое зрелище, должно быть, открылось группе индийских пограничников, которые
встретили нас на границе: восемьдесят путников, прошедших тяжелое испытание и
измученных телом и душой. … Никто из нас не имел представления о том, что сведения
о нашем побеге были на первых полосах газет по всему миру, и что в далекой Европе
и Америке люди с интересом ожидали, и, я надеюсь, с сочувствием, когда станет
известно, спасся ли я».

Из автобиографии Его Святейшества Далай-ламы

Цепляясь за власть, Мао Цзэдун начал в 1966 г. Великую пролетарскую культурную революцию. Целью была ликвидация старых парткадров, а реальным содержанием – уничтожение культурного наследия, традиций, создание конфликта поколений. В Тибете это должно было увековечить китайское господство. Армия и чиновники должны были обеспечивать успех хунвэйбинам (красным охранникам) и цзаофаням (бунтарям). В мае 1966 г. из Пекина в Лхасу доставили первую группу хунвэйбинов. Началось зомбирование молодежи. Хунвэйбины объявили войну "четырем старым": идеям, культуре, привычкам и обычаям (10). Составили программу из 20 пунктов по уничтожению религии – запретили практически все, даже перебирать четки. Тибетцев заставляли менять национальную одежду на "маоцзэдуновки" полутюремного фасона, запретили носить косы, кланяться, использовать традиционные приветствия и т.д. Фактически, все тибетское подлежало уничтожению. Учебные заведения не работали: учащихся приобщали к "бунту".

Банды хунвэйбинов и цзаофаней терроризировали население, врывались в дома, ломали все, в чем усматривали местные традиции. Бывших аристократов, лам и всех, кого подозревали в нелояльности, подвергали сеансам "тамцинга" – "критики". Она состояла в принародном избиении человека, сопровождаемом издевательствами. Сеансы "критики" могли быть ежедневными или более редкими, на сцене или на улице. Их регулярно повторяли, иногда много месяцев подряд. Жертвы часто становились калеками или умирали.

В период Культурной революции были разрушены почти все оставшиеся монастыри. В итоге в Большом Тибете осталось то ли 7, то ли 13 монастырей (23). Разрушать старались руками местных: кто отказывался участвовать, подвергался "критике". Среди разрушенных оказались величайшие святыни и памятники мировой культуры: первый тибетский монастырь – Самье (VII в. н.э.), главные монастыри конфессий Тибета: Ганден (главный монастырь школы Гэлуг), Сакья (школы Сакья), Цурпху (школы Кагью), Миндролинг (школы Ньингма), Менри (религии бон) и т.д. Подвергся разгрому главный храм Тибета – Джокханг. Находившиеся там святыни, шедевры религиозного искусства были в основном разломаны. В храме сделали "штаб" хунвэйбинов и свинарник. Были осквернены и уничтожены святыни местных мусульман. К нашему времени в Тибете восстановлена лишь половина разрушенного... Но современные "леваки" превозносят Культурную революцию и оправдывают ее преступления (24).

Уничтожая религию и культуру, "бунтари" не забывали о ликвидации старых парткадров. Но те дали отпор: организовали собственные банды цзаофаней (10). Пошли стычки, перешедшие в многодневные бои с применением оружия. В них гибли тысячи людей. В 1968 г. в Пекине признали, что события в Тибете равнозначны гражданской войне. Власть передали армии, стали повсеместно создавать ревкомы. Взять "бунтарей" под контроль удалось не сразу, погибло еще много народу.

И вот коммунисты вернулись к своей извечной мечте – коллективизации сельского хозяйства. Массовая кампания по созданию коммун развернулась в 1968–1969 гг. (10). Коллективизировали все вплоть до чайников, люди обязаны были питаться в общей столовой и т.п. Главной функцией коммун было обслуживание и прокорм войск. "Освобожденный от крепостников" труд мог длиться день и ночь. "Помощь" военных в сборе урожая часто сводилась к его конфискации, и крестьяне вынуждены были питаться тем, что давала скудная природа высокогорья – например, дикими кореньями. В 1968–1973 гг. Тибет поразил новый голод от замены традиционных зерновых озимой пшеницей (непригодной в данных условиях), реквизиций продовольствия для НОАК, перевода кочевников в оседлость и коллективизации.

«После того, как я оставил страну, около 60 тысяч беженцев последовали за мной в изгнание,
несмотря на трудности, которые ожидали их при пересечении Гималаев, и опасность попасть
в руки китайской охраны. Многие из них уходили маршрутами, гораздо более трудными
и опасными, чем мой. Среди них были ламы, очень известные в нашей стране, ученые-эрудиты,
около пяти тысяч монахов, правительственные чиновники, купцы, солдаты и великое множество
простых крестьян, кочевников и ремесленников. Некоторые привели с собой свои семьи, дети
иных умерли при пересечении гор. Эти беженцы разбросаны теперь по поселениям в Индии,
Бутане, Сиккиме и Непале».

Из автобиографии Его Святейшества Далай-ламы

Отстранив тибетцев от управления их страной, маоисты преображали ее по своему усмотрению: развивали промышленность, вели партстроительство, проводили милитаризацию и т.д. Но "освобожденный" народ продолжал бороться. Тибетцы были разобщены и плохо вооружены. И все-таки до 1960 г. они удерживали часть Амдо и западного Тибета, затем переместились в центральный и южный. В 1962–1976 гг. там было 44 открытых восстания (7). ЦРУ помогало партизанам, но большинство групп действовало независимо. Координация отсутствовала. Перед Культурной революцией между р. Цангпо и непальской границей действовало 30–40 тыс. тибетских партизан, а после коллективизации борьба усилилась. Далеко не все группы формировались и снабжались из-за рубежа. Образовывались самостоятельные отряды в тысячи человек. Они препятствовали коллективизации, нападали на китайских солдат, представителей власти, разрушали коммуникации, военные объекты и т.д. Были убиты и ранены более тысячи солдат и кадровых работников. В ответ шли рейды, показательные суды и расстрелы. США перестали помогать тибетским партизанам после того, как наладили связи с КНР. Мао, обвинявший СССР в "ревизионизме" за улучшение отношений с США и разрядку напряженности, теперь сам наладил контакты с "оплотом империализма". Партизанская война в Тибете сошла на нет. Больше ничто не угрожало власти КНР.

Период правления Мао – это целенаправленное уничтожение тибетской религии, культуры и уклада жизни, истребление или "перевоспитание" их носителей, насильственная китаизация народа. По разным оценкам, в Большом Тибете погибло от 5 до 30% тибетцев, свыше 100 тыс. стали беженцами. Это подпадает под действие Конвенции о предупреждении геноцида, принятой ООН (25). Такую оценку дал Комитет по соблюдению законности Международной комиссии юристов, ассоциированной с ООН (20). Но необходимо подчеркнуть: вину за эти эксцессы нельзя возлагать на какой-либо народ в целом, в том числе китайский. Как говорил И.В. Сталин, "Гитлеры приходят и уходят, а немецкий народ остается".

Итак, в 1950-х гг. Тибет впервые в своей истории стал частью Китая. Но вопрос о законности этого не закрыт. Соглашение о "мирном освобождении" Тибета было подписано под угрозой силы, члены делегации не имели надлежащих полномочий, печати были подделаны, китайская сторона сначала нарушала Соглашение, а потом вообще разорвала его. Потому Мао и говорил: "Они дали мне предлог для развязывания войны… Чем мощнее мятеж, тем лучше" (26). Наконец, само Соглашение не было официально ратифицировано тибетской стороной, а документов, заменяющих его, так и не появилось. По мнению экспертов по международному праву, это Соглашение с самого начала было нелегитимным, военное вторжение КНР противоречило Уставу ООН и ряду других международных документов, а последующее владение территорией не легитимировало захват (7). Следовательно, Тибет – оккупированная страна.

Семен Китаев

Подробности
(1 Независимость Тибета в исторической ретроспективе
(2 Goldstein M.C. 2007. A history of modern Tibet. Vol. 2. The calm before the storm: 1951-1955. Berkeley – Los Angeles: Univ. of California Press.
(3 Шакабпа В.Д. 2003. Тибет: политическая история. СПб: Нартанг.
(4 Текст
(5 Далай-лама. 1992. Свобода в изгнании. СПб: Нартанг; Далай-лама. 2000. Моя земля и мой народ. СПб: Нартанг – Corvus.
(6 Promises and lies: "The 17-point Agreement". The full story as revealed by the Tibetans and Chinese who were involved. 2001. – Tibetan Bulletin, March–June, p.24-30.
(7 Van Walt van Praag M.C. 1987. The status of Tibet: History, rights, and prospects in international law. Boulder, Colorado; Westview Press.
(8 Promises and lies…
(9 news.xinhuanet.com..
(10 Богословский В.А. 1978. Тибетский район КНР (1949–1976). М.: Наука.
(11 М. Паренти.
(12 blackrotbook.narod.ru.
(13www.asiafinest.com
(14 Текст см.: О тибетском вопросе. 1959. Пекин: изд. лит. на иностр. яз., с.1-3.
(15 Тибет под властью коммунистического Китая: 50 лет. 2001. Дхарамсала: Деп. информ. и междунар. отн.
(16 www.asiafinest.com
(17 www.friends-of-tibet.org.nz.
(18 www.russian.xinhuanet.com.
(19 Кычанов Е.И., Мельниченко Б.Н. 2005. История Тибета с древнейших времен до наших дней. М.: Вост. лит.
(20 savetibet.ru.
(21 http://www.rfa.org/english/commentaries/cambodia_cullumoped-04042008160706.html/tibet_smith-04042008160846.html.
(22 http://savetibet.ru/1131096480.html
(23 Tsering B.K. 1985. Religion in Tibet today. – Tibetan Bulletin, v. 16, no. 1, p. 14-15.
(24 Например, http://rwor.org/a/firstvol/tibet/tib-in.htm.
(25 http://www.un.org/russian/documen/convents/genocide.htm.
(26 Юн Чжан, Холлидей Дж. 2007. Неизвестный Мао. М.: Центрполиграф, с.481.
_________________
Free Tibet!!!

Обсуждаемое